Ассасин

– Какая душа, Вэнь, я живой и полон сил, а ты лишь легкий дымок – облачко памяти, что готово рассеяться от легкого ветерка. Я уже много раз говорил: то, чему я служу, не имеет отношения ни к добру, ни к злу. Эта сила выше их и находится вне человеческого понимания.

– Эта сила страшнее и разрушительнее зла. – Старый ассасин нахмурился. – Алашар, прошу тебя, опомнись. Эта неназванная сила разрушит все, что ты знал и любил, она разъест твою душу подобно гнили, разъедающей спелый плод, она погубит миры…

– Разрушит? – Алашар криво усмехнулся. – Конечно, разрушит, но лишь для того, чтобы взамен создать новые. Новые миры, где не будет опостылевшего равновесия между добром и злом, а мы, верные проводники нового порядка, станем новыми богами того мира.

– Ты всегда хотел власти, Алашар. – Старик тяжело вздохнул. – Даже будучи молодым, ты стремился быть лучше всех, стремился стать выше всех, порой доставляя страдания друзьям, всем, кто тебя окружал. Я видел это, но думал, что со временем пройдет…

– А это разве плохо? – перебил старика его собеседник. – Почему я должен быть как все? Разве не говорил нам учитель: надо быть сильнее, умнее, выносливее…

– И мудрее – это ты забыл? А еще твоя гордыня…

– Хватит, Вэнь, надоело, – глаза Алашара вспыхнули темным пламенем. – Ты слишком задержался в этом мире, пора тебе уходить.

Призрак старика вздрогнул и стал медленно таять, расплываясь легкой дымкой, а в его глазах отразилась дикая боль, заставившая меня сорваться с места. Алашар явно не ожидал выпада с моей стороны, и удар в грудь буквально впечатал его в кирпичную ограду, однако на этом мой успех закончился. Ассасин сразу же вскочил на ноги и нанес мне удар руками, причем сделал это, не касаясь меня. У меня появилось ощущение, что сам воздух сгустился где-то в районе моей груди и тут же врезался в меня, выбивая почву из-под ног. Я покатился по земле кубарем, но, правда, вскочил на ноги не менее быстро, чем мой противник, и тут же заблокировал направленный в голову удар, одновременно проводя подсечку. Алашар резко подпрыгнул и обрушил на меня новый воздушный удар, едва не впечатавший мое бренное тело в утрамбованную землю гостиничного дворика. Я вновь оказался на земле и едва успел увернуться от ноги, летящей мне прямо в голову. Что ж, попробуем ускорение. Мои руки замелькали с удвоенной скоростью, заставив на какое-то мгновение моего противника попятиться, однако наивно было полагать, что данная техника ему незнакома. Я получил пару чувствительных ударов и несколько «поплыл». Добить меня помешала стрела, оцарапавшая щеку Алашара и заставившая его отпрыгнуть в сторону. Я замер, тяжело дыша и благодарно глядя на Таиль, стоявшую у выхода с натянутым луком в руках.

– Это еще кто? – спросила Ри, выходя из-за спины эльфийки.

Она окинула моего противника изучающим взглядом и вдруг злобно оскалилась, а черты ее лица стали резко изменяться, приобретая очертания волчьей морды.

– Интересные у тебя спутники, – бросил Алашар, спокойно отряхивая свою одежду. – Впрочем, не буду утомлять вас своим присутствием и поспешу откланяться. До встречи.

Он демонстративно поклонился и, помахав нам рукой, исчез. Точнее, это так выглядело, но я уловил его стремительное перемещение в сторону ограды и последующий прыжок. Правда, он двигался с такой высокой скоростью, что моя способность к быстрым перемещениям выглядела просто детской забавой.

– Почему не стреляла? – Ри подошла к Таиль, придавая своему лицу человеческие черты.

– Ты думаешь, был смысл? – спокойно поинтересовалась эльфийка.

– Однако попытаться стоило. – Волчица окинула Таиль раздраженным взглядом и, резко развернувшись, скрылась внутри здания.

Весь оставшийся день волчица вместе с гномом где-то пропадали, строго-настрого запретив нам троим покидать пределы гостиницы торговой гильдии. Таиль попыталась было возмутиться, но Ри быстро осадила ее, заявив, что на данный момент гостиница – самое безопасное для нас место в городе, ибо после происшедшего охрана приведена в полную боевую готовность, а в городе мы будем открыты для удара из-за угла.

В общем, пришлось весь день давить кровать в комнате или сидеть в таверне. Вот тут я впервые пожалел, что не знаю ни одной местной игры. Дарнир, например, быстро нашел язык с охранниками одного из недавно прибывших купцов и с увлечением резался с ними в местный аналог домино, костяшки которого имели вид крестообразных плашек. Я около часа наблюдал за тем, как они выстраивают на столе многослойные узоры из этих странных доминошек, обсуждая между собой особо удачные комбинации, но так и не смог понять смысл игры, а отвлекать Дарнира не хотелось. Таиль же достала где-то книгу и уединилась в казарме, попросив не отвлекать ее от чтения. В результате лишь я один изнывал от скуки, болтаясь по гостинице и заглядывая во все открытые двери. Пару раз пробовал спать, но сон, как назло, не шел. В конце концов, плюнув на все, решил заняться штопкой вещей, тем более что некоторые части моей одежды уже просто светились на солнце от дыр.