Assassin's Creed. Одиссея

Осень и зиму Кассандра провела, упражняясь с Тестиклом в гимнасии. Под пронзительным ветром, в слепящую метель, они бегали круг за кругом. Варнава и Реза тоже старались помочь спартанскому атлету. Из снега они соорудили курган с крутыми склонами, чтобы Тестикл мог бегать по ним вверх и вниз. Однажды атлет пропал. Кассандра с друзьями искали его везде, пока не услышали пьяную песню, доносящуюся из кургана. Раскопав склон, они обнаружили Тестикла в снежной норе, куда он залез бражничать. Атлет был невообразимо пьян и нежно, словно младенца, прижимал к груди бурдюк с вином.

Кассандре с Варнавой пришлось за ноги вытаскивать Тестикла наружу. К этому времени обильно повалил снег.

– Чтобы спартанские юнцы не пристрастились к неразбавленному вину, взрослые специально заставляют илотов напиваться и вести себя самым неподобающим образом, – рассказала она Варнаве. – Тестикл так и не усвоил этот урок.

Когда атлет протрезвел, Реза предложил себя в качестве соперника по панкратиону. Тестикл не давал рулевому спуску: он подпрыгивал, лягался, заключал противника в медвежьи объятия и вскоре опрокинул на землю. Реза, пошатываясь, встал. Второй частью состязания был кулачный бой. Оба противника замерли, подняв кулаки и готовясь дубасить друг друга. Геродот, наблюдавший за поединком, с воодушевлением произнес:

Вот, нетерпения полон,

Яростно двинулся он на врагов,Верный спартанским заветам,К славе нетленной стремясь.

– Чего ты там бормочешь? – спросил Тестикл, тряхнув гривой нечесаных сальных волос.

– Вспомнил одно известное спартанское стихотворение, – вздохнул Геродот.

В этот момент кулак Резы соприкоснулся с челюстью зазевавшегося атлета. Тестикл грохнулся на землю, а когда очнулся, потребовал крепкого вина для раскалывающейся головы. Все в отчаянии застонали.

Холодные вечера Кассандра и Миррин проводили в возвращенном доме, у очага. Мать с дочерью говорили о прошлом и о странном затишье в нынешней войне. Никаких известий о новых сражениях. И Деймос словно исчез. Возможно, причиной затишья были летние Олимпийские игры, на время которых по всей Элладе свято соблюдалось перемирие. Кассандра испытывала ощущения, схожие с теми, что были у нее двадцать с лишним лет назад на горе Тайгет, пока Алексиос не упал в пропасть. Странное затишье перед бурей.

Беда пришла по весне. Стало известно о бунте илотов. Целый отряд рабов убил хозяев и бежал из спартанских земель на запад. Гонец сообщил, что они нашли пристанище на острове Сфактерия, находящемся вблизи побережья. Туда илоты явились с краденым оружием и продовольствием, и это усугубляло дело. Дерзость беглых рабов бросала опасный вызов спартанскому государству. Она – что нитка, торчащая из подола туники. Не успеешь вовремя закрепить – вся туника расползется. Разгневанные эфоры объявили, что на поиски и поимку беглецов отправят целый лохос под командованием Брасида, становящегося новым героем Спарты.

А пока спартанские воины шли ловить илотов, «Адрастея» подняла парус и почти незамеченной вышла из гавани, взяв на борт Тестикла. Путь галеры лежал к Пелопоннесу, в Элиду, где собирались участники Олимпийских игр. Геродот вел подробную летопись, описывая каждый день плавания спартанского атлета. Варнава радовался, как мальчишка, предвкушая многочисленные состязания, в которых Тестикл непременно победит. В конечном итоге Тестикл удостоился единственного и отнюдь не олимпийского звания «величайшего идиота Эллады». Произошло это за день до подхода к Элиде. Изрядно выпив накануне, Тестикл проснулся с жгучим желанием, чтобы его тело тщательно намазали маслом. В таком виде он намеревался сойти на берег. Реза и Варнава вдруг вспомнили, что им нужно спешно проверить крепление мачты, и полезли наверх. Геродот удалился в каюту и заперся там. Оставалась одна Кассандра.

– Ты намажешь меня? – спросил Тестикл, криво улыбаясь.

– Сам намажешься.

– Но есть места, до которых мне не дотянуться, – заявил Тестикл, улыбаясь теперь во весь рот. – Не упрямься!

Он засмеялся, раскинул руки и… прыгнул на Кассандру.

Молодая женщина проворно увернулась. Она и представить не могла, чем закончится столь заурядный ее маневр. А закончился он неожиданно и весьма трагично. Споткнувшись о смотанную веревку, этот дурень потерял равновесие и грохнулся за борт. Шумный всплеск и фонтан брызг насторожили всех, кто был на судне.

Варнава схватил веревку, готовый бросить ее атлету.

– Тестикл! – крикнул он, перебравшись на корму. Молчание.

– Тестикл! – снова позвал Варнава, глядя вперед. И опять молчание.

Затем рядом с галерой на мгновение показался черный плавник и тут же скрылся под водой. Все в ужасе смотрели, как вода в том месте становится ярко-красной. К поверхности поднялась стайка воздушных пузырей. Следом всплыла грязная набедренная повязка Тестикла.

Сокрушенный гибелью своего героя, Варнава рухнул на колени, простирая руки к волнам.

– Тести-и-и-икл! – звал он в отчаянии.