Assassin's Creed. Одиссея

– Бежала из Спарты? Никто не может сбежать из Спарты. Она бежала одна? – Алкивиад шумно выдохнул. – Допустим, ей это удалось и она добралась до Афин. Но женщину, явившуюся без мужского сопровождения, сразу бы арестовали. В Фивах, Беотии и во всех прочих местах с ней поступили бы схожим образом. Если беглянка не обделена умом, она бы отправилась в единственное место, где женщины могут чувствовать себя свободными и независимыми.

Кассандра выжидательно сверлила Алкивиада глазами.

– Коринф, – выждав паузу, продолжил мужчина. – Сердце того города – храмовые гетеры. Да, они ложатся с мужчинами за деньги и подарки, но лишь потому, что такова воля богов. Они сильные, свободные…

Взгляд Алкивиада на мгновение сделался отсутствующим, а губы сладострастно изогнулись. Он явно бывал в коринфских храмах и отнюдь не ради поклонения богам.

– Неистощимые на выдумки, – со вздохом добавил он.

Кассандра щелкнула пальцами, возвращая Алкивиада с небес на землю. Он мотнул головой, словно отгоняя наваждение.

– Антуса. Вот с кем тебе надо там поговорить. Коринф подвластен ей в той же мере, в какой Афины – Периклу… – Алкивиад вздохнул, оглянулся на дверь и добавил: – Во всяком случае, пока.

За дверью послышался чей-то напряженный и даже испуганный голос. Кассандре показалось, что это Геродот.

Молодая женщина отошла от своего спутника, намеренно задев рукой его шарф.

– Спасибо за подсказку, Алкивиад. Когда мы встретимся снова, быть может, я окажусь сговорчивее.

Алкивиад оглядел ее с головы до пят и снова вздохнул, сообразив, что эта женщина сегодня принадлежать ему не будет.

– Сделай одолжение. Если увидишь Сократа, пошли его сюда. Я целую вечность гоняюсь за ним, но он каждый раз выворачивается, затуманивая мне мозги словами. Юркий, как кот.

Кассандра выскользнула из комнаты оргий, вернувшись в андрон. Геродота нигде не было. Она вертела головой во все стороны и вдруг застыла, ошарашенная, словно увидела призрака. Внешне он ничем не отличался от прочих гостей. Одет хорошо, но неброско. На плечах экзомис, на ногах – кожаные сандалии. Он негромко беседовал со спутниками Фукидида. Вскоре Кассандра уже знала его имя: Гермипп. Квадратная бородка, жирные темные волосы зачесаны назад без пробора. Кассандра не обратила бы на него внимания, не заметь она бельмо на глазу и… свежие шрамы на запястьях. Следы недавно зарубцевавшихся ран. Ей вспомнилось другое сборище, куда более мрачное, чем это. Фанатик в маске, поранивший себе руки о зубы каменной змеи, чтобы совершить приношение крови.

«Не позволяй крови на клаках запечься. Соверши приношение…»

Кассандра застыла, следя за Гермиппом и не зная, как быть дальше. Известно ли культисту, что она здесь? Зачем он явился на виллу Перикла? Задумал убить афинского предводителя? А почему в зале не видно Фебы? Куда она подевалась? Сердце Кассандры билось все быстрее, уподобляясь скачущей лошади. Она вернулась в угол зала. На столике стояла разливная чаша и несколько пустых, оставленных гостями. Взяв первую попавшуюся, Кассандра наполнила ее до краев. «Пусть пялятся на меня и сплетничают, что я не брезгую неразбавленным вином, – сердито подумала она. – Но мне сейчас отчаянно нужно выпить».

Кассандра поднесла чашу к губам, и вдруг чья-то рука тронула ее локоть.

– Делай вид, будто пьешь, но ни в коем случае не пей, – послышался мелодичный, но твердый женский голос. – Гермипп отравил это вино. Стоит тебе сделать несколько глотков, и ты мигом потеряешь сознание. А потом с тобой может случиться одно из двух: или ты не проснешься вообще, или же очнешься в какой-нибудь черной пещере, скованная цепями и находящаяся в полной власти Гермиппа и его своры.

Тело Кассандры покрылось гусиной кожей, но она подчинилась неизвестной доброжелательнице и добросовестно изобразила, как «пьет» вино. Гермипп то и дело поглядывал в ее сторону. При виде «пьющей» Кассандры ямочки на его щеках стали глубже, а на лице появилась довольная улыбка.

Кассандра зашла за колонну и скрылась в тени. Там, невидимая Гермиппу и остальным, она повернулась к обладательнице сильного голоса. Перед ней стояла женщина в пурпурной столе и золотистом нагруднике. Красивая. Судя по лицу, старше Кассандры. Темные волосы были убраны в аккуратный пучок, лицо покрыто пудрой и румянами. Губы женщины были искусно подкрашены охрой, отчего казалось, что их обладательница слегка улыбается. Присмотревшись, Кассандра увидела, что губы ее доброжелательницы плотно сжаты. Темные глаза женщины – два бездонных колодца, – казалось, видели людей насквозь.

– Аспасия? – шепотом спросила Кассандра.

Та кивнула.

– Феба сказала, что тебе может понадобиться моя помощь. Теперь ты точно в ней нуждаешься. Гермипп наверняка здесь не один. Вскоре он убедится, что отрава на тебя не подействовала. Но у них, конечно же, есть запасной вариант. Испытывать судьбу глупо и опасно. Тебе необходимо покинуть виллу, покинуть Афины… немедленно.

В голосе Аспасии странным образом сочетались дружелюбная мягкость и твердость зубила, ударяющего по камню.