Assassin's Creed. Одиссея

– Деймос… не совсем один из нас. И слишком непредсказуем. Он носится, словно бешеный пес, воя и кусая всех подряд.

– Вот-вот, – подхватил первый культист. – И потому нужно найти способ употребить его способности с максимальной пользой для нас… или заменить его. Похоже, в Коринфе сестра получила кое-какие сведения. Всю зиму она прочесывала архипелаг в поисках своей матери. Киклады – это же мириады островов, сотни городов и селений, возникающие и распадающиеся союзы. Добавьте сюда пиратов. Местонахождение Миррин ей по-прежнему неизвестно… как и то, что сама она у нас в ловушке. Сейчас сестра возвращается в Афины, рассчитывая, что мудрость Перикла и его свиты облегчат ей поиски матери.

– В Афины? – переспросил другой культист.

Остальные хранили молчание.

– Да, – ответил первый. – Кажется, мы все убедились в необходимости смены тамошней власти? Славный древний город достоин новых правителей.

Собравшиеся дружно согласились.

– В таком случае отправим Деймоса менять судьбу Афин. Заодно и с сестрицей встретится. Ей с ним не справиться. И вообще никому. Она или примкнет к нам, заменив брата, или испустит дух…

Всю зиму, пока над Эгейским морем беззвучно падал снег, «Адрастея» плавала между островами архипелага. На ночь команда галеры бросала якорь в какой-нибудь продуваемой всеми ветрами бухточке и дрожала от холода, а днем отправлялась вглубь очередного острова – расспрашивать местных жителей. И везде люди пожимали плечами, впервые слыша о какой-то Миррин. К пронизывающим ветрам добавлялась более ощутимая опасность – пираты. Но зима прошла, и сейчас, в разгар лета, плывя к Афинам, команду «Адрастеи» злило другое явление природы – густой туман. Море было покрыто его плотной завесой: жаркой и влажной. Перегнувшись через перила, Кассандра щурила глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то за серой стеной тумана, но безуспешно.

– Не советую, госпожа мисфиос, слишком долго вглядываться в туман, – сказал ей Варнава. – Однажды я вот так же вглядывался в него, боясь наскочить на скалы. Бодрствовал три дня и три ночи. Глаз не сомкнул. А потом я увидел их. Они восседали на тех самых скалах, встречи с которыми я так боялся. Такие дьявольски красивые… Они мне пели. Их голоса казались слаще меда. Я едва не потерял рассудок и не направил корабль прямо на скалы… только бы сполна насладиться их чарующими песнями и лицезреть их красоту…

Варнава мечтательно всматривался в туман. В глазах капитана блестели слезы.

На его беду мимо проходил Реза:

– Как же, помню. Ты тогда заснул, и нас едва не выбросило на скалы.

Варнава недовольно поглядел на рулевого, но Реза уже карабкался по мачте.

Кассандра улыбнулась и снова вперилась в серую стену. Неожиданно в тумане появился просвет, и взорам плывущих открылось побережье Аттики. Казалось, там ничего не изменилось: те же черные пятна и развалины на месте деревень и владений… но ярко-красные островки и точки исчезли. Ни одного лагеря спартанцев.

– Осада закончилась, – прошептал Геродот.

– До поры до времени, – задумчиво произнесла Кассандра, зная, что Стентор так просто не отступит.

Вскоре Реза что-то крикнул с верхушки мачты, скрытой туманом. Варнава передал сообщение матросам. Галера содрогнулась и замерла.

Уж не оказались ли они в лапах одного из морских демонов, о которых так вдохновенно рассказывал Варнава? Опасения Кассандры развеялись вместе с туманом. Впереди показались башенки и причалы Пирейской гавани. Кассандра, Варнава и Геродот жадно всматривались в берег. Там было на удивление пусто: ни снующих торговцев, ни проворных рабов. Не услышали они и привычного шума. Единственными звуками были печальные удары далекого колокола. Повсюду стояли повозки. Казалось, их бросили где попало. Некоторые лежали на боку; их груз вывалился наружу и частично был разграблен. Затем в ноздри команде «Адрастеи» ударило зловоние; неожиданное, словно пощечина. Отвратительный, сильный запах гниения.

– Боги! – прохрипел Варнава, прикрывая тряпкой нос и рот. – Что здесь произошло?

Кассандра сошла на берег первой. Туман рассеивался, открывая другие, такие же пустые части гавани. Молодая женщина подняла голову. По парапетам крепостных стен ходило несколько караульных. Их лица тоже были закрыты тряпками.

– Не задерживайтесь. Идите в город, – угрюмо крикнул ей один из караульных, указав на дорогу, по-прежнему окаймленную длинными стенами. – Ничего и никого не трогайте.

У Кассандры по спине поползли мурашки.

– Феба, – прошептала молодая женщина.

Кассандре отчаянно захотелось убедиться, что ее подопечная жива и здорова. Клетка вокруг сердца задрожала, а внутри вспыхнул огонь.

– Оставайтесь на корабле, – крикнула она Варнаве.

Тот стоял возле перил. Рядом сидел Икар.

Геродот не внял ее совету и тоже сошел на берег.

– Долгое плавание меня утомило. Я отправлюсь с тобой. И потом… надо понять, что за беда тут стряслась.

– Мы переговорим с Периклом и Аспасией и сразу же отчалим, – согласилась Кассандра.