Assassin's Creed. Одиссея

– Мы должны найти и освободить его.

Кассандра повернулась к матери:

– В кого бы ни превратился Алексиос, надо попытаться его спасти.

Кассандра знала: этот момент обязательно настанет и у них с матерью непременно состоится разговор о дальнейшей судьбе Алексиоса. Спокойствие прошедших месяцев было обманчивым. Кассандра глубоко вдохнула, приготовившись вновь стать наемницей.

– Но… – взгляд Миррин устремился к прибрежным водам, – нам не выбраться с острова.

Кассандра всматривалась в кольцо паросских галер, молчаливо скользивших вокруг острова, будто стая акул.

– Когда мы плыли сюда, нас легко пропустили.

Глаза Миррин были полузакрыты.

– Это их стратегия, Кассандра. Они позволили вам подойти к берегу. Но пробиться отсюда сквозь кольцо их галер пока не удавалось никому.

Кассандра посмотрела туда, куда указывала протянутая рука матери. Возле каменной башенки на Пальце Паромщика изящная галера поднимала парус. Борта судна были окрашены в желтый, оранжевый и темно-красный цвета и издали казались языками пламени. «Песня сирены». Кассандра еще раньше видела эту удивительную галеру в местной гавани. Помимо гребцов, на борту находился отряд наксосских воинов в коричневых кожаных доспехах.

– Ты посылаешь свой лучший корабль на прорыв блокады?

– Иного мне не остается. Все другие корабли, что я отправляла, были потоплены.

Ветер надул парус «Песни сирены», и галера понеслась навстречу кольцу вражеских кораблей. Миррин вцепилась в перила балкона. Она безотрывно смотрела на свою любимицу, царапая ногтями разогретый мрамор. Галера набирала скорость, держа путь к просвету, возникшему между двумя вражескими судами… И вдруг две ближайшие паросские триремы развернулись, почуяв кровь. Обе устремились к «Песне сирены»: одна протаранила корму, вторая принялась обстреливать из луков матросов и воинов. Судно Миррин, словно лошадь, встало на дыбы посреди бурлящей и пенящейся воды. Туда же полетели куски ломающихся рангоутов. Людей выбрасывало за борт, и они становились легкой добычей паросских лучников. Крики, долетавшие с места расправы, звучали все тише, а потом и вовсе смолкли.

Плечи Миррин тяжело ссутулились.

– Я только что лишилась полусотни умелых воинов. Непозволительная и непростительная потеря. Теперь на всем острове остается менее ста копьеносцев.

На паросскую галеру подняли солдата Миррин и тут же связали. Заметив фигуру в белом плаще, Кассандра вспомнила улыбающегося человека, которого видела в день прибытия на остров. Теперь он руководил расправой над пленным. Наксосского воина раздели догола и изрезали ножами. Несчастный кричал. Все его тело было покрыто красными полосами. Потом его со связанными ногами снова бросили в воду. Блокада продолжалась. Вражеская галера тащила за собой пленного, оставляя красный след. Мучения несчастного продолжались недолго. Вскоре над водой мелькнули плавники. Пленный успел закричать в последний раз, став добычей акул.

– Кто этот мерзавец на судне с лучниками? – спросила Кассандра.

– Архонт Пароса, – сухо ответила Миррин. – Некто Силанос.

Имя колоколом отозвалось внутри Кассандры. Ей вспомнилось жуткое сборище в пещере Геи, а в голове зазвучали слова культиста с таким же именем. Правда, лицо тогда скрывала маска. «Но я ведь почти добрался до нее… Мы должны сосредоточить свое внимание на ней».

– Силанос?

Миррин кивнула.

– Мама, Силанос – культист. – Кассандра схватила Миррин за плечи. – Неужели ты не понимаешь? Эту блокаду устроили не из-за мрамора или денег. Из-за тебя. Культ охотится за тобой.

Кассандра смотрела на море. Ее дыхание участилось.

– Нужно выбираться с этого острова.

– Ты только что видела, чем закончилась попытка моих храбрецов, – вздохнула Миррин. – Последней надеждой у нас был Евней, мой наварх. Он считал, что кольцо блокады не такое уж плотное и где-то обязательно есть брешь.

– Так позови его, – сказала Кассандра.

– Он исчез в море за несколько месяцев до твоего появления.

– Где?

– Поплыл на разведку – проверить свою догадку насчет брешей в кольце блокады. А направился он в Паросский пролив, что отделяет нас от их острова. Место довольно узкое.

– Обломки корабля кто-нибудь находил? Или тело наварха?

– Ни того ни другого.

Кассандра встала.

– Если Евней – наша единственная надежда, мы должны его найти.

– Госпожа мисфиос, я расцениваю это как понижение в звании, – ворчал Варнава, взмахивая веслом юркого ялика.

Лицо и руки капитана, а также часть его туники были мокрыми от пота.

– Если у тебя еще хватает сил жаловаться, ты не слишком усердно гребешь, – заметила ему Кассандра, орудовавшая другим веслом.

Она оглянулась через плечо, проверяя, что ялик по-прежнему плывет куда надо. А именно: к странному судну, замеченному с горы в юго-западной оконечности острова, – одинокой галере с убранными парусами. Она покачивалась на волнах невдалеке от берега. Островитяне редко бывали в этих местах, поскольку путь к берегу преграждали соляные болота.

Кто-то из воинов Миррин утверждал, что это и есть судно Евнея.