Assassin's Creed. Одиссея

– Нет, – шепотом возразила Аспасия. – Неужели ты не понимаешь? Этим ты бы облегчила задачу культистам. Вместо двух целей – одна общая.

Взяв Миррин за руку, Аспасия привлекла ее к себе. Со стороны они выглядели давними подругами, наслаждающимися воспоминаниями.

– Выбираться отсюда ты должна со мной.

Миррин нахмурилась:

– Я двадцать три года прожила одна, считая дочь погибшей. Расставаться с ней снова я не намерена.

Возле журчащего фонтана расселась семья дубильщика. Оттуда слышался веселый смех. Завидев Миррин, все подняли чаши, приветствуя ее. Веселые, доверчивые, хорошие люди. Чувство вины, словно кошка, заскребло в сердце архонта.

– Разговоры об отъезде с Наксоса – не более чем фантазии. Я нужна этим людям. Мне невыносимо покидать их. Все эти годы они были моей семьей.

Послышался удивленный возглас. Кто-то выронил чашу. Головы пирующих повернулись в сторону невысоких садовых ворот. Миррин и Аспасия тоже посмотрели туда. Двое караульных, отбросив копья, поспешили к трем странным гостям. Миррин сбросила руку Аспасии и тоже помчалась к ним.

Кассандра с Варнавой усадили Евнея на мраморную скамью возле статуи Аполлона.

– Как? Где? – всхлипывая, спрашивала Миррин, обнимая распухшее лицо наварха.

– Я пытался… проверить места… возле паросских скал…

Евней говорил с трудом. Вокруг него уже хлопотали помощники, очищая ему лицо от медовых корок и смазывая раны.

– Я потерял счет времени. Меня били, морили голодом – словом, измывались, как могли. Сегодня меня бы насмерть искусали муравьи. И вдруг… является моя спасительница. Одного палача она убила. А второго…

Кассандра уперла руки в бока и посмотрела на запад, в сторону Паросского пролива.

– Муравьи голодными не остались.

Миррин обняла дочь за плечи, гордясь и ликуя. Но глаза Кассандры оставались встревоженными.

– Что такое?

Кассандра отвела мать в сторону и протянула свиток:

– Это я нашла у одного из караульных.

Морща лоб, Миррин развернула пергамент. У женщины округлились глаза, когда она увидела странные знаки, не похожие на обычное греческое письмо. Потом Миррин вспомнила, что когда-то уже видела такие знаки, и на сердце у нее стало мрачно и тяжело.

– Письменность культистов, – сказала она. – Ты была права насчет Силаноса.

– В его причастности я и не сомневалась, – ответила Кассандра. – Когда закапывала второго солдата в яму, откуда мы вытащили наварха, я спросила, от кого Силанос получает приказы. Терять ему было нечего, и он ответил, что этот свиток поступил к их архонту от одного из царей.

– Я что-то не понимаю. О каких царях речь? Кассандра выразительно посмотрела на мать:

– Речь об одном из спартанских царей.

Взгляд Миррин сделался отрешенным.

– Когда-то культисты управляли только эфорами. Нынче, значит, их власть распространилась и на царей. Но… на которого из двоих?

– Царя Архидама я едва помню, – рассеянно покачала головой Кассандра. – Царь Павсаний, пришедший ко власти после той ночи, – для меня не более чем имя. Большего паросский солдат не знал. Я думала, что муравьи сделают его разговорчивее, но он лишь твердил, что все культисты сохраняют анонимность. Царь-предатель зовется у них Красноглазым Львом.

Миррин свернула свиток, соединив половинки сломанной красной восковой печати со львиной мордой.

– Несмотря на то что когда-то случилось с нами в Спарте, нельзя позволить царю-предателю оставаться на троне, – произнесла сквозь зубы Миррин, едва сдерживая ярость. – Но нам никак не покинуть этот остров, – добавила она, указывая на побережье.

Хромая, к ним подошел Евней. Лицо наварха было покрыто какой-то мазью.

– Архонт, Кассандра рассказала мне о положении вещей. Не отчаивайся. Прежде чем меня взяли в плен, я подтвердил свою догадку об устройстве паросской блокады. Выбраться можно. Шансы и впрямь невелики, но если мы правильно рассчитаем время…

Забыв о празднестве, вокруг них собрались дубильщик, лесорубы, воины и пастухи с женами и детьми. Миррин посмотрела каждому в глаза. Потом невесело улыбнулась:

– Не тревожьтесь. Я не покину остров.

– Миррин! – воскликнула Аспасия.

– Мама! – следом воскликнула Кассандра. – Священная земля зовет. Разве ты не слышишь? Настало время вернуться в Спарту.

Миррин выпрямилась во весь рост и дерзко выпятила подбородок:

– Я не стану ускользать тайком, оставляя моих подопечных Силаносу на растерзание. Рано или поздно он узнает о побеге, и пострадают ни в чем не повинные люди.

Кассандра переглянулась с Евнеем.

– Расскажи ей, – попросила она, кивком указав на мать.

– Что он должен мне рассказать? – насторожилась Миррин.

Евней сдержанно улыбнулся:

– Архонт, помнишь время, когда одной стрелой я сбивал двух кроншнепов?

12

Силанос стоял на палубе своей галеры, сжимая руками перила. Глаза культиста были широко распахнуты в предвкушении скорой победы.

– Клянусь богами, они движутся прямо на нас! – возбужденно воскликнул он, глядя на быстроходную галеру, несущуюся со стороны наксосского берега.