Assassin's Creed. Тайный крестовый поход

– Да эта сумасшедшая, – ответил караульный, вынужденный говорить громче. – Впала в буйство. Двоих наших покалечила.

– Пусть поиграет, – улыбнулся Бушар. – Она сослужила нам хорошую службу.

И вновь Альтаиру было не подобраться к Бушару. Он с большим удовольствием оборвал бы жизнь великого магистра прямо сейчас. Один караульный ему не помеха. Даже не так: сначала он убрал бы караульного, а потом принялся бы за Бушара. Но сегодня судьба не благоволила Альтаиру. Тамплиеры ушли. Альтаир выбрался из укрытия и подошел к запертой двери. Умелые пальцы ассасина быстро справились с замком. Он вошел внутрь и остановился перед другой дверью. Крики и бормотание, долетавшие изнутри, становились все громче. Альтаир сглотнул. Он не боялся никого из людей. Но голос, слышавшийся из-за двери, не был человеческим. И звериным тоже. Это было что-то иное. Альтаир заставил себя успокоиться и взялся за второй замок. Дверь пронзительно заскрипела, повернувшись на ржавых петлях. У Альтаира сильнее забилось сердце.

Он ожидал увидеть тесное помещение, но попал в громадный зал для пиршеств, где сейчас было пусто и пахло смертью. Потолок скрывался за пеленой тумана. Между колонн успели прорасти чахлые кусты. Рано или поздно внешний мир ворвется сюда и целиком завладеет этим местом.

Альтаир подождал, когда глаза привыкнут к сумраку, и стал вглядываться, ища оракула. Ее нигде не было, но ведь откуда-то доносились ее нечеловеческие вопли, от которых у него волосы становились дыбом. Преодолевая дрожь во всем теле, Альтаир двинулся вглубь ее «камеры».

Правильнее сказать, логова.

И вдруг стало тихо. Альтаир насторожился. Он перебрасывал меч из одной руки в другую, пристально вглядываясь в сумрак.

– Языческая кровь, – раздался высокий монотонный голос, какие услышишь разве что в кошмарном сне.

Альтаир мгновенно повернулся в сторону голоса, но тот переместился и теперь звучал из другого угла.

– Я знаю твое имя, грешник, – не то каркала, не то смеялась безумная женщина. – Я знаю, зачем ты здесь. Бог водит моими когтями. Бог дарует мне силу переломать твои кости.

«Когти?» – успел подумать Альтаир. Неужели у нее действительно… Из сумрака, кружась, словно дервиш в танце, появилась та, кого называли Черным Оракулом. Черные волосы хлестали ей по плечам. Каждое движение сопровождалось криком. Когтей у нее не было, но были ногти: очень длинные, очень острые и столь же опасные, как когти хищника. Они со свистом рассекли воздух, едва не задев лицо Альтаира. Он отскочил. Женщина по-кошачьи присела, рыча и глядя на него. Альтаир ожидал увидеть сморщенную старуху, но эта женщина… судя по ее лицу, она была знатного происхождения. Альтаиру вспомнился рассказ лже-Барнабаса. Так вот что сталось с прежней хозяйкой замка! Она была молода и красива… Когда-то. Альтаир мог лишь гадать, чтó с ней сделали тамплиеры, но, попав к ним в руки, она потеряла не только за`мок, но и рассудок. Он это понял по ее улыбке, обнажавший полный рот гниющих зубов. А язык она высовывала так, что казалось, еще немного, и он оторвется. Безумно хихикая, Черный Оракул снова бросилась на Альтаира.

Сражение продолжалось. Оракул атаковала вслепую, бешено размахивая руками и норовя зацепить противника ногтями. Несколько раз ей это удалось. Ногти оставили кровавые борозды. Альтаир старался держаться на расстоянии. Его контратаки не приносили результата. Здесь требовался обманный маневр, который он и применил, сумев в конце концов пригвоздить женщину к колонне. Альтаир держал ее обеими руками, пытаясь достучаться до ее поврежденного разума. Она вырывалась, как пойманный зверь. Тогда Альтаир опустил ее на пол, одной рукой придавив к каменным плитам. В другой он держал клинок, застывший возле ее горла. Женщина и здесь извивалась всем телом, бормоча:

– Слава богу. Я – Его орудие. Его палач. Я не боюсь ни боли, ни смерти.

– Ты когда-то была знатной киприоткой, – сказал Альтаир, с трудом удерживая ее на полу. – Какие тайны ты рассказала этим дьяволам?

Знала ли она, что своей помощью тамплиерам она предавала соотечественников? Остались ли у нее хотя бы крупицы разума, чтобы это понять?

– Я не просто пребываю в нищете и страданиях, – заявила сумасшедшая, вдруг перестав сопротивляться. – Это все по велению Бога. Я – Его орудие.

«Нет, – подумал Альтаир. – Ты – орудие бессердечных людей, отнявших у тебя разум».

– Тамплиеры надругались над тобой, – сказал он. – Я не в силах тебе помочь. Прости меня за то, что я делаю.

Ее убийство было проявлением милосердия. Убедившись, что женщина мертва, Альтаир спешно покинул это жуткое место.

Вернувшись в убежище повстанцев, он вынул дневник и записал:

«Почему все наши побуждения требуют от нас проявить насилие? Я изучал взаимоотношения разных видов. Присущее человеку желание выжить почему-то всегда требует смерти кого-то другого. Почему люди не могут жить в мире, не мешая друг другу? Велико число тех, кто верит, что наш мир был создан стараниями божественной силы. Я же вижу лишь плоды деяний безумца, склонного повсюду сеять смерть, разрушения и отчаяние».

Размышлял он и о Яблоке: