Assassin’s Creed: Renaissance

Все снова воззрились на предмет. Свечение становилось ярче, его мерцание гипнотизировало. Эцио ощутил непреодолимое желание и, по неясной ему самому причине, протянул руку и прикоснулся к шару. Он не почувствовал жара, исходящего от артефакта. Но вместе с желанием пришло ощущение опасности, что стоит ему только коснуться «яблока», как в него ударит молния. Эцио не знал, что происходит с другими. Казалось, весь мир вокруг него стал темным и холодным, и в нем не осталось ничего, кроме самого Эцио и этой… штуки.

Ладонь свою он больше не контролировал — просто смотрел, как она движется вперед и уверенно ложится на гладкий артефакт.

Первое, что он испытал, был шок. Яблоко выглядело металлическим, но на ощупь оказалось теплым и нежным, как женская кожа, словно шар был живым! Но времени задуматься над этим фактом не осталось, ладонь отбросило. А в следующий миг свечение, идущее изнутри артефакта, стало еще ярче и внезапно взорвалось, ослепив, калейдоскопом света и ярких красок. В кружащемся водовороте огней Эцио различил некие фигуры. На мгновение ему удалось оторвать от них взгляд и посмотреть на товарищей. Марио и Макиавелли, зажмурившись, отвернулись, то ли от страха, то ли от боли схватившись за головы руками. Леонардо же стоял, застыв в благоговейном трепете, с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Отвернувшись от друзей, Эцио увидел, как фигуры сливаются в единое целое. Там был огромный сад, населенный ужасными созданиями; темный город в огне; громадное облако в виде шляпки гриба, по размеру куда больше, чем кафедральные соборы или дворцы, виденные Эцио; марширующая армия, такая, какой Эцио никогда не видел, и даже не мог вообразить, что подобная армия может существовать; голодные люди в одинаковой форме, которых солдаты с помощью кнутов и собак загоняли в кирпичные здания; высокие трубы, извергающие дым; звезды и планеты, движущиеся по спирали; люди в странных доспехах, кружащиеся в черноте космоса. Там были даже другой Эцио, другой Леонардо, Марио, Макиавелли, многочисленные копии самих себя, из разных времен, беспомощно кувыркающиеся в воздухе, игрушки мощного ветра, который, казалось, гудит вокруг них в комнате.

— Останови это! — крикнул кто-то.

Эцио стиснул зубы и, сам не понимая почему, стиснул левой рукой правое запястье, а потом силой заставил правую ладонь снова коснуться артефакта.

Внезапно все прекратилось. Комната обрела привычный облик и пропорции. Мужчины переглянулись. Все вроде бы были в порядке. Очки Леонардо все еще висели у него на носу. Яблоко неподвижно лежало на столе и выглядело как обычный шар.

Первым заговорил Леонардо.

— Оно никогда не должно попасть в чужие руки. Слабых духом оно сведет с ума.

— Согласен, — кивнул Макиавелли. — Я с трудом вынес все это. Оно обладает невероятной силой.

Надев перчатки, он осторожно взял Яблоко и убрал его обратно в шкатулку, для надежности захлопнув крышку.

— Думаете, Испанец знал, что делает эта штука? Он смог бы ее контролировать?

— Он не должен ее получить, — непререкаемым тоном ответил Макиавелли и протянул шкатулку Эцио. — Позаботься о нем и защищай всеми возможными способами.

Эцио аккуратно принял шкатулку и кивнул.

— Отвезем ее в Форли, — предложил Марио. — Это непреступная крепость с пушками, и ею правит наш друг.

— Кто? — поинтересовался Эцио.

— Ее имя Катерина Сфорца.

Эцио улыбнулся.

— Я помню… мы старые знакомые, и я буду счастлив возобновить наше знакомство.

— Тогда подготовимся к поездке.

— Я отправлюсь с тобой, — решил Макиавелли.

— Буду рад твоей компании, — с улыбкой согласился Эцио и повернулся к Леонардо. — А ты, друг мой?

— Я? Как только закончу работу, вернусь в Милан. Герцог хорошо ко мне относится.

— Ты должен заехать и в Монтериджони, когда в следующий раз окажешься во Флоренции, — попросил Марио.

Эцио посмотрел на лучшего друга.

— До свидания, Леонардо. Надеюсь, однажды наши пути снова пересекутся.

— Я уверен, так и будет, — отозвался Леонардо. — Если я понадоблюсь тебе, Аньоло во Флоренции всегда знает, где меня найти.

Эцио крепко обнял его.

— Прощай.

— Прощальный подарок, — улыбнулся Леонардо, протягивая ему сверток. — Пули и порох для твоего маленького пистолета и большой фиал отличного яда для клинка. Конечно, я надеюсь, они тебе не пригодятся, но я хочу быть уверен, что ты защищен так хорошо, как только возможно.

Эцио с волнением посмотрел на друга.

— Спасибо. Спасибо за все, старый друг.

Глава 22

После долгого заурядного путешествия на галере из Венеции, Эцио и Макиавелли наконец-то прибыли в заболоченный порт близ Равенны, где встретились с Катериной и ее свитой.

— Курьер доставил сообщение о вашем прибытии, поэтому я решила лично приехать в порт и проводить вас в Форли., - сказала она. — Думаю, вы поступили мудро, решив добираться до нас на галере Дожа Агостино, потому что дороги нынче небезопасны, на них часто встречаются разбойники. Хотя, скорее всего, — добавила она, оценивающе посмотрев на Эцио, — встреча с ними не доставила бы вам особых хлопот.

— Для меня честь, что вы помните меня, синьора.