Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ)

— Есть шанс, что вы не сочиняете, — произнес Максимилиан с некоторым сомнением. – Кстати, я побеседовал с горничной – эта девица ничего не видела, ничего не слышала и никакой розы к вам в номер не приносила.

— Зачем кому-то меня убивать?

– Вот и мне интересно. Сдается, в Механисбурге не любят хронологов. Вальвазор, наш прежний хронолог, пропал в его окрестностях. Завтра собираюсь зайти в полицейское отделение и расспросить, как идут поиски тела на месте обвала. Ранее в гибели Вальвазора не нашли ничего подозрительного, но теперь я полон сомнений.

— Почему? — спросила Аннет, трепеща. Несмотря на ужасные предположения, ее охватил азарт от мысли о том, что она оказалась в гуще странных происшествий. Живот свело сладкой судорогой, сердце забилось от ужаса и возбуждения. Кто-то счел ее настолько важной персоной, что пожелал убрать! В точности как случайную свидетельницу в синематографической ленте «Убийца не носит свитер». Мэри Рикфорд там была великолепна. Как храбро она разделалась с негодяем при помощи спиц для вязания! А когда главный герой страстно прижал ее к своей груди…

– Что вы увидели на хронограмме? – спросил босс, вернув Аннет в реальность.

-- Не только на хронограмме, но и на энергетической реплике автоматона. Мне показалось, я увидела вкрапления алого цвета. Этот оттенок характерен для деталей, сделанных в наше время. Кроме того, некоторые узлы на реплике пульсировали, что говорит о вмешательстве в механизм, нарушении изначального замысла мастера... неужели автоматон хотели подделать? Но зачем? И хронограмма указывает на конец 18-го века, то есть о подделке речь не идет...

– На энергетической реплике? – босс подался вперед и даже сигару отложил от изумления. – Вы что, репликатор? Быть того не может.

Аннет внезапно прорвало.

– Да, мой второй талант – репликация! – произнесла она с вызовом. – Когда это поняли мои наставники в академии, у них были такие же дурацко-удивленные лица, как и у вас. Вечно на меня смотрели, как на корову с куриными крыльями! Вроде и забавно, но и пользы от них никакой, разве что от мошкары отмахиваться. Я и хронолог-то неважный, а репликацией пользоваться и вовсе не умею. Меня не учили. «Женщин-хронологов не бывает! Женщина-репликатор – что-то неслыханное!» – передразнила она скрипучим голосом и отвернулась.

– Эй, – позвал ее босс. – Не обижайтесь. Для неуча вы весьма бегло рассуждаете об энергетических репликах. Вы знаете, что в королевстве всего десять зарегистрированных репликаторов? Вы, выходит, одиннадцатый… то есть, одиннадцатая.

– Известно, – ледяным тоном ответила Аннет. – Десять репликаторов-мужчин.

– Что ж вы не настояли, чтобы вашим вторым даром занялись всерьез? Вы же эта, как ее… суфражистка. Хотите, чтобы женщины могли выбирать род занятий наравне с мужчинами. Вот и вдохновили бы своих сестер личным примером. Стали бы первой женщиной-репликатором. Прищучили бы нас, самцов-зазнаек.

Аннет пожала плечами.

– Обязательно прищучу, но иначе. Механизмы и древности меня не интересуют… скучно. Да и к чему лишние препоны в виде твердолобых репликаторов-мужланов, не желающих принимать в свои ряды женщину? Сражаться с ними бессмысленно. Я согласилась с наставником и не стала зря время тратить. И вообще, сенситивы – рабы своего таланта. Никто из них не волен выбирать свою судьбу. Они делают то, что от них ожидают. Вы слышали хоть раз о сенситиве-медиуме или лозоходце, который наплевал бы на свой дар и пошел в цирюльники или рестораторы? То-то же. Я вот хочу стать звездой театра. Или синематографа! К моему мнению будут прислушиваться, мне будут подражать сотни тысяч женщин! Я способная, трудолюбивая, и ничего не боюсь!

Cкептический вид босса уязвил ее, и Аннет распалилась. Ей очень хотелось, чтобы Максимилиан принял ее всерьез. Пусть поймет, какая она молодец. Выбрала свой путь и не свернет с него. Никакие трудности ей не страшны.

Максимилиан внимательно слушал, и его лицо поочередно отражало целую гамму не поддающихся определению чувств. Несколько раз он порывался что-то сказать, но лишь крепче сжимал губы, пока они не побелели; пробарабанил пальцами быструю мелодию по столешнице, поерзал на месте, страдальчески наморщил лоб и, наконец, смущенно прокашлялся.

Аннет замолчала, чтобы перевести дух, и Максимилиан решился. Он покачал головой, потер длинный подбородок и медленно произнес:

– Поразительно. Никогда не видел настолько неуверенного в себе человека с потрясающе низкой самооценкой.

В его голосе не было ни капли иронии. Аннет похолодела. Максимилиан подался вперед и продолжал: