Ассистентка антиквара и город механических диковин

— Всем известно, что ритуал следует проводить в полнолуние, а до него еще сутки. Придется запереть вас в подвале, пока не пробьет нужный час.

Аннет отскочила и вцепилась в спинку стула. Пусть только попробует приблизиться — она хорошенько огреет его по напомаженной голове, а там будь что будет!

Карл изумленно поднял брови, затем посерьезнел и умоляюще сложил руки.

— Аннет, тихо, тихо! Поставьте стул. Это тоже была шутка. Кажется, я и правда напугал вас, — обеспокоенно сказал он. — Простите, покорнейше прошу. Я знаю, что природа наделила меня внешностью злодея, и у людей обычно складывается неблагоприятное впечатление при встрече со мной. Иногда хочется подыграть. Знаете, меня в детстве часто дразнили из-за моей хромоты, а потом, когда я учился в Фрибуре, прозвали упырем. Из духа противоречия я стал подчеркивать в своей внешности все зловещие черты. Я словно насмехался над моими обидчиками. Этот образ как защитный панцирь, понимаете?

О, Аннет прекрасно его понимала, однако продолжала крепко держаться за свое оружие.

— Так и повелось, теперь уже поздно менять свои привычки. Да, люди, бывает, относятся ко мне с опаской. И вы поглядывали на меня настороженно… не описать, как это расстраивает. Впрочем, уж кто-кто, а вы всегда относились ко мне дружелюбно. Тем непростительнее мое поведение. И что мне взбрело устраивать этот дурацкий розыгрыш!

На его щеках выступили розовые пятна, черные глаза смотрели с испугом и беспокойством. Карл выглядел таким несчастным, что Аннет, наконец, расслабилась. Он продолжал рассыпаться в извинениях, и теперь ей пришлось его успокаивать. Она горячо уверила его, что он великолепный актер, шутку она оценила и никакой настороженности не испытывает.

— А это что такое? — спросила она, пытаясь разрядить неловкую ситуацию.

Она указала на россыпь крошечных камешков на столике с часовыми инструментами и пинцетами. Камешки были крошечные, округлые, как драже. Так и хотелось набрать полную горсть и пропустить сквозь пальцы.

— Те самые часовые камни, о которых я вам рассказывал в театре, — пояснил все еще смущенный Карл.

— Они, должно быть, дорого стоят?

— Эти камни синтетические и стоят гроши. Конечно, Жакемар использовал натуральные, однако извлечь их из механизма практически невозможно. Я собираю свои часы на продажу, но не для богатеев. Наш бургомистр их бы нипочем не купил. Он предпочитает роскошь функциональности.

— А там? Это… это же пчелы! Живые!

На соседнем столике лежали лупы, стояли склянки с жидкостями, а на стопке книг была небрежно брошена шляпа пасечника. В пузатой колбе зеленоватого стекла ползали полосатые насекомые.

— Это обитатели ульев, что вы видели внизу. Утром показалось, что мои подопечные вяловаты. Отловил несколько, чтобы исследовать и подлечить, если нужно. Я очень люблю пчел, и не только потому, что они дают мед.

Аннет посмотрела на колбу с опаской. Мед Механисбурга ей совершенно не понравился, да и местные пчелы тоже доверия не вызывали. Карл тем временем взял колбу, поднес к глазам, встряхнул и принялся разглагольствовать:

— Это удивительные создания. Очень похожи на людей. Они умеют дружить и умеют убивать. Им не чужд исследовательский дух, они любопытны, но в то же время расчетливы. Вы знаете, что пчелы общаются друг с другом посредством танца? Разве это не поэтично? Их мир подчиняется строгим правилам. У каждого члена пчелиной семьи есть свои функции и роли. Пчелиное общество развивается и меняется. Быть может, однажды они станут умнее людей, создадут свою цивилизацию…быть может, более счастливую, чем наша. Впрочем, — Карл резко отставил колбу и отвернулся, — вряд ли мне нашлось бы место в таком обществе. О слабых и увечных пчелы на заботятся. Выбрасывают их из улья и оставляют умирать. Жестокий закон природы. Среди людей, по крайней мере, я нашел свое место и свое призвание.

Сказано это было с глубокой горечью, и Аннет невольно вздохнула.

Карл покосился на оторопевшую гостью, улыбнулся и замахал руками:

— Кажется, я вас расстроил своими откровениями! Еще раз простите. Плохой я хозяин! Давайте лучше пить чай.

Посреди помещения стоял круглый столик, покрытый зеленой скатеркой с ромашками, на которой исходил паром чайник, белели аккуратные чашечки и тарелочки с печеньем.

К этому столику и повел ее Карл. Аннет все еще поглядывала на него с опаской. Странный он все-таки человек. И, кажется, очень несчастный.

— Вы живете здесь один? — участливо спросила она, пока хозяин разливал чай.