Астерий: Не стой у мага на пути! (4)

— Я тоже не хочу, чтобы Ионэль погибла, — не согласилась Ольвия. — Знаю, она ненавидит меня, думает, что я отобрала у нее Райсмара и быть может она желала бы мне смерти, но это не значить, что я тоже должна желать ей смерти. Я не против спасти Ионэль, если бы только имелась такая возможность. Однако ее нет. Подумай сам, Райс. Ты же всегда был очень рассудителен.

— Уважаемые дамы, давайте на этом закончим спор. Решение как поступить я приму к завтрашнему дню, — сказал я, вставая с кресла.

Эту ночь, как и предыдущую, я спал с госпожой Арэнт на ее огромной, удобной кровати. У меня даже возникла мысль, что рядом с нами вполне поместилась бы Флэйрин. Но это так, лишь мои фантазии, которые могут рассердить Ольвию. Флэй же уступала меня графине, не проронив ни слова возражений, хотя я понимал, что вампирша так добра и уступчива лишь пока. Она считала, что Ольвия после тягот, которые свалились на нее за последние дни, заслуживает некоторого утешения, и этим утешением могу быть какое-то время я. Но потом, мне придется делить ночи и с вампиршей, против чего я совершенно не возражаю.

В эту ночь я уделил много внимания госпоже Арэнт, и она снова порвала простынь. Я обожаю мою графиню. Мне безмерно нравится то, что происходит между нами в постели, особенно в те минуты когда моя возлюбленная совсем теряет голову. И уже потом…. Потом, после нашей страсти и продолжительных ласк друг друга, — я уделил активации часть времени поднятию из архива нового магического шаблона. Недолгие размышления подтолкнули меня к тому, чтобы активировать давнюю заготовку под названием «Огненный Шторм». Магия эта очень серьезная, с большой атакующей силой и такими же большими недостатками. Первый из них: она очень долго кастуется — не менее трех-пяти минут, при чем обязательно с двух рук. Сами понимаете, за это время любой мечник из беззащитного мага может сделать фарш. Недостаток второй в том, что «Огненный Шторм» забирал до четверти моих ресурсов. Я уже не говорю, что активация даже легкого магического шаблона — штука очень неприятная, серьезно влияющая на физическое состояние. Даже если напиться до смертельно-пьяного состояния, то на следующий день чувствуешь себя намного приятнее, чем после активации столь тяжелой магии.

Именно поэтому утром я долго не мог встать, даже пошевелиться. Ольвия к тому времени ополоснулась в водной комнате и оделась, уже пообщалась с Флэйрин, заглянувшей к нам, а я все лежал, чувствуя себя словно сраженный серьезной хворью. И надо было бы обдумать план действий, надо было принять решение по вчерашнему вопросу насчет Ионэль, разделившей меня и моих женщин, но я не мог. Все-таки, преодолевая головную боль, я встал с кровати на полусогнутых ногах подошел к окну и выглянул в сад. Вернее, попытался созерцать то, что осталось от сада графини после недавнего побоища. Казалось, тяжелая голова перевешивает, и я сейчас вывалюсь в окно.

— Райс, ну что ты такой с утра? — госпожа Арэнт подошла ко мне сзади. — Сердишься, что мы с Флэй несогласны с тобой? Райс… — она обняла меня, прижимаясь грудью.

В любой другой раз такая близость Ольвии мне была бы как минимум приятна, но сейчас я был сам не свой. Я повернулся к ней, старясь улыбнуться — вышло это несколько вымучено.

— Ну хочешь, полетим на драконе в Торгат. Только сам подумай сто раз. Подумай, что такие вещи не делаются без подготовки. Сам же говорил, когда шли освобождать мой дом, что мы плохо подготовились, многое не продумали, — Ольвия положила голову на мое плечо.

— Мне надо выпить. Пару бокалов вина. Или лучше полбутылки брум. У тебя есть брум? — спросил я, чувствуя, что мне даже тяжело дышать, а в точке Мантипуры словно застряла ледяная глыба с острыми краями, которые безжалостно режут мою плоть.

Я хотел пояснить графине причину столь необычного желания, но, прежде чем смог выдавить первое слово, она спросила:

— В чем дело, Райс? Ты какой-то сегодня не такой.

— Верно. Слишком не такой. Я активировал магический шаблон. Очень серьезный шаблон. От него такое скверное состояние — так и должно быть. По-хорошему мне надо отлежаться день, но на это нет времени. Если выпить вино или брум, то станет лучше, — пояснил я.

— Хорошо. Есть брум. Сейчас принесу. Сейчас, Райс, — она почти бегом направилась к двери.

— Ольвия! — слабо окликнул ее я. — Не суетись. В том, что со мной сейчас происходит, ничего особо страшного нет — успокойся. Сейчас спущусь к завтраку. Там выпью. Так сказать, для аппетита. Пусть подадут с полбутылочки или чуть больше.

Завтрак наш вышел странным: Ольвия почти ничего не ела, озабоченно смотрела на меня, я пил брум маленькими глотками из нефритовой рюмки, изредка закусывая кусами сыра, и подливая себе все новые порции из небольшого графина тонкой маэльской работы. Флэйрин пила кровь, поглядывая то на графиню, то на меня, и не совсем понимая, что происходит.

Когда я допил брум, встряхнув графин и убеждаясь, что он пуст, Ольвия вдруг спросила:

— Может еще хочешь бокал вина?