Астийский эдельвейс

- Да, что-то похожее на рубило. Грубоватое, правда. Но то, что над ним потрудилась человеческая рука, - вне всякого сомнения.

- Но что же получается? - разочарованно протянул Максим. - В слоях более древних - алмазные геммы, детали из высококачественных сплавов, а тут - кусок металла!

- Да, работа, прямо скажем, не ювелирная, но... - Антон взял лупу и долго вглядывался в поверхность рубила. - Как ты думаешь, из чего сделан этот инструмент?

- Что тут думать, из железа, конечно. Взяли кусок метеорита и тяп-ляп!..

- Из железа? Ну, это покажет анализ. Я говорю о другом. Не кажется ли тебе странным, что на этом "куске метеорита", вот тут, видишь, остались следы нарезки и даже что-то похожее на клеймо? Взгляни...

Максим сквозь лупу придирчиво рассматривал то место, на какое показал Антон.

- Невероятно! Я же видел эти серповидные знаки...

- Где?

- Где? Не помню, Антон. Где-то видел. Может, позднее вспомню. Но ты-то что думаешь об этом?

- Думаю: это примитивное рубило выковано из более тонкого изделия, вроде тех, что находил ты. Кстати, дай-ка радиометр.

Максим включил прибор. Антон поднес к нему рубило.

- Видел?

- Да-а, радиоактивность очень большая! Но почему?

- Не знаю, брат, не знаю. И не хочу делать пока никаких выводов. Сегодня же отправим наш топор на анализ. А сами... Сами будем дробить эти конкреции и здесь и на Гремячем, пока не завалит их снегом.

- А как же Лысая грива?

- Грива от нас не уйдет. - Антон сгреб со стола подготовленные карты маршрутов и бросил в шкаф. - Там еще никто ничего не находил. А здесь... Подумать только, какую уймищу конкреций мы побросали в прошлом году в отвалы. Теперь не пропустим ни одной!

Однако следующие недели не дали им ничего нового. Все опробованные конкреции были так же пусты, как и включающие их астийские пески. Зато присланные из института данные анализов превзошли все ожидания. Химическая лаборатория сообщила, что рубило изготовлено из сложного сплава, состоящего из никеля, титана и ниобия с заметной примесью нептуния. А лаборатория абсолютного возраста дала умопомрачительный результат - два с половиной миллиона лет назад был изготовлен этот топор.

- Два с половиной миллиона! - Максим растерялся от неожиданности. Ничего не понимаю. Ни одно исследование астийских пород не давало им больше двух миллионов лет. Даже на самых нижних горизонтах. А тут... Ошибка!

- Я предвидел возможность ошибки. И послал дублетные пробы в Москву и Ленинград. Вот результаты. - Антон вынул из стола еще два телеграфных бланка.

Максим пробежал их глазами:

- То же самое! Как объяснить это?

- Не знаю, но тем не менее это факт. К тому же я отправил на анализ и мергелевую корку конкреции. Вот, полюбуйся!

- Миллион шестьсот пятьдесят тысяч лет? Ну знаешь! Тут уж абсолютно одно с другим не вяжется. Выходит, топор был сделан чуть не за миллион лет до того, как попасть в эти пески. Так, что ли?

- Топор не мог быть таким древним, нет сомнения. А вот тот металл, из которого он сделан, возможно, был изготовлен за миллион лет до него.

- Кем?

- Почему кем? А не где?

- Что значит где? Какой состав металла?

- Никель, титан, ниобий, нептуний... а нептуний - это же трансуран! Девяносто третий элемент периодической системы, металл с атомным весом двести тридцать семь и естественной радиоактивностью с периодом полураспада около двух миллионов лет. На Земле до сих пор он встречается, если ты помнишь, только в урановой смоляной руде и монацитах, где образовывался в результате реакции с ядрами урана и давал концентрацию порядка одной-двух триллионных по отношению к концентрации урана.

- Но это значит...

- Это значит, что металл, из которого сделано рубило, не имеет никакого отношения к Земле. Недаром на нем следы нарезки, да еще надпись на непонятном языке. Может быть, это деталь космического корабля?

- Космического корабля?

- Да, Максим. Только так можно понять и удивительный состав рубила, и возраст металла, из которого оно сделано. Я уверен, такой возраст показала бы и твоя шестерня, и лопасть, и...

- Алмаз?

- Алмаз - не знаю. Алмаз мог быть и земным. Но то, что он также побывал в руках пришельцев, - несомненно. Помнишь, ты говорил: на одной из его граней...

- Были вырезаны человек и обезьяна!

- Обезьяна, да. А вот человек... Это был не человек, Максим. Это был один из обитателей корабля, позволь мне пофантазировать...

- Подожди, Антон, я вспомнил!

- Что вспомнил?

- Вспомнил, где видел знаки такие же, как на топоре. Это было там же, на гемме, как раз под рисунком.

- Серьезно? Это же здорово! Теперь все, кажется, становится на свое место. Как ты не догадался сам? Все здешние астийские находки, все до единой, связаны с одним - прилетом к нам гостей из космоса.

- И зубы, о которых писал Крайнов, тоже их?

- Пожалуй, их.

- Но как же идея астийского человека? Ты хочешь бросить ее?

- Бросить гипотезу о людях астийского времени?! После всего, что мы узнали? Как ты не поймешь? Теперь-то она и приобретает наконец реальное очертание. Я не хотел еще говорить всего, но теперь послушай... Кстати, тебе не приходилось читать Фрезера?

- Какого Фрезера?