Астра. Исцеление любовью

— Мне было страшно, — прошептал Кит, прижимая к себе щенка. — Почему он ругался, ты что-то плохое сделала?

— Нет, милый, я ничего не делала. Мужчина просто ошибся, не обращай внимания. И не бойся, никто тебя не тронет. Ну что, отнеси Кузьку в комнату, чтобы он здесь не попортил ничего, и пошли в лес. Время уже, не дело это, за травами к обеду идти.

Если бы я знала, что случится дальше. то не давала бы опрометчивых обещаний. Но мы не знаем своего будущего. К сожалению, а может к счастью. Но то, что именно в этот день наша жизнь изменится — факт. Но пока я собирала корзины и вела Кита по полю в лес, я ещё не знала о грядущих переменах.

А если бы знала? Не пошла бы? Нет, так я поступить не смогла бы.

Но обо всём по порядку.

В лесу Кит, впрочем как всегда, заваливал меня различными вопросами. Указывал на травы, спрашивал и уточнял детали. Мне нравится, что у ребёнка есть жажда к знаниям, поэтому я старалась поощрять любые вопросы по делу. Грибов в этот раз было совсем мало. Стояла устойчивая, солнечная погода, что плохо влияет на рост грибов. Но кое-что на похлёбку собрали. И даже редких трав набрали целую корзину. Уже собирались уходить. как Кит испуганно замер.

— Мама, что это? — шепотом спросил ребенок, озираясь.

— О чём ты? — я нахмурилась и прислушалась.

И только тогда услышала тихий, едва различимый стон. Так и не скажешь сразу, животное это или человек. Но, стоило мне услышать призыв о помощи, как я поняла — не прощу себе, если не проверю и не окажу помощь.

Следом за стоном послышалось лошадиное ржание. Вот тут-то я и поняла, что попал в беду человек. Дикие лошади в этих местах отродясь не водились.

— Идём, надо посмотреть, что там, — тихо сказала мальчишке и сделала шаг туда, откуда доносилось ржание.

— Может не надо? Не ходи, мама! — Кит вцепился в подол платья и жалобно заскулил. В глазах плескался отчаянный страх, а маленькие пальчики дрожали от напряжения.

— Представь, что я попала в беду, но меня не спасли, потому что побоялись подходить? — я присела перед ребенком и посмотрела в глаза. — Кит, там кому-то нужна помощь. Может быть так, что именно сейчас человек погибает.

— А если он плохой? Если разбойник?

— А если нет? — я улыбнулась. — Милый, мы не можем знать, хороший он или нет, пока не увидим или не спросим, понимаешь? Если плохой, то позовём Адама. Он вызовет стражу. Но помочь надо, понимаешь?

— Понимаю, — грустно вздохнул Кит. — Но страшно, очень.

— И мне страшно, но со страхами надо бороться. Идём, милый. Мне может понадобиться твоя помощь.

Идти пришлось недалеко. Стоило обогнуть высокий кустарник, как мы увидели лошадь. Она отчаянно ржала и мотала головой, зацепившись поводом за ветки.

— Тише, милая, тише, — тихо пробормотала, выставив руки вперёд и приближаясь медленно-медленно, чтобы не напугать лошадь. Ведь у её ног кто-то лежал. Пока непонятно, мужчина или женщина. Но меньше всего мне хотелось, чтобы лошадь затоптала своего хозяина.

Лошадь замерла, дёрнув ушами. Найдя меня взглядом, чуть наклонила голову вперёд. Прислушивается.

— Не бойся, я хочу помочь, — чуть громче сказала, подходя совсем близко и потянувшись к морде лошади. Лошадка понюхала траву. которую я ей предложила, и аккуратно приняла угощение. Я же в это время распутала повод и потянула на себя, надеясь, что животное безропотно пойдёт следом, за вкусным угощением. И подальше от хозяина.

Отведя лошадь на безопасное расстояние, я привязала её к дереву и бросилась к человеку, тело которого полностью скрывал чёрный плащ.

Откинув ткань, я ахнула, одёргивая руку, как от огня. На безжизненной, бледной руке сверкало кольцо. Ни осталось никаких сомнений, что этот мужчина не разбойник и не простой деревенский житель, попавший в беду.

— Как же ты сюда попал? Что искал? Кого? — тихо спросила, убирая плащ с лица.

Мужчина довольно молод, лет тридцати, и красив. Не смазлив, нет. Мужественное лицо с густыми бровями, прямым, крупноватым носом и пухлыми губами. Бледную щёку пересекала тонкая полоска застарелого шрама, которая придавала лицу мужественности. Этакая изюминка.

Развязав тесёмки плаща, откинула его в сторону. Высокий, с длинными ногами, мышцы которых обтянуты тонкой тканью брюк. Белая рубашка, заляпанная кровью, очерчивала мускулистое тело. Длинные пальцы с аккуратно стриженными ногтями.

— Мама, человек опасный? Надо бежать за старостой? — тихо спросил Кит, который стоял возле лошади и скармливал ему травку.

— Нет, за старостой не надо, — качнула я головой, умолчав, что этот человек для нас опаснее, чем любой разбойник.

Я вновь посмотрела на массивный перстень с алым камнем и закусила губу. Что же делать? Я не могу… Не могу оставить его здесь, сделав вид, что и не видела вовсе. Он умрёт, истечёт кровью или будет растерзан хищниками, если ему не помочь. Но если я притащу инквизитора домой, то может пострадать мой ребёнок.

Защитить сына — было моей главной целью. Но и бросить человека в беде не позволяла совесть.