Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

В дополнение ко всем неприятностям предыдущий командир полка Алексеев делал все возможное, чтобы передать имущество 156-го сп интендантам Казачьего войска. Он смог перебросить в Покровский монастырь даже две пушки[375]. Юридически Алексеев совершал должностное преступление (хищение), а политически готовил военный переворот.

Аристов приказал арестовать Алексеева. Затем, опираясь на поддержку полкового комитета, он отменил отпуска (вне города), установил связь с городским Стачечным комитетом и начал инвентаризацию имущества.

Выяснилось, что полк располагает всего четырьмя пулеметами, двумя бомбометами с шестью бомбами (по другой версии, бомб было сорок) и двумя тысячами разношерстных винтовок французского, японского и русского образца. Пятьсот из них были неисправны[376]. Патронов в наличии оказалось совершенно недостаточно[377].

Большевики и левые эсеры с лихорадочной энергией занялись ремонтом техники и поставкой с удаленных складов пулеметов и патронов. Ряд контрреволюционно настроенных офицеров был арестован.

Еще 4 декабря председатель Исполкома СРСД левый эсер Перфильев обращается в Казанский военно-окружной комитет с просьбой отпустить Астраханскому Совету 1500 винтовок, 50 револьверов и два пулемета, а также и соответствующее число патронов к вышеозначенному оружию. «В Астрахани организовалась Красная гвардия, – пишет Перфильев, – и с каждым днем записывается в оную большое количество людей, а обучаться нечем, и в гарнизоне чувствуется большой недостаток оружия. Пулеметов же совсем не имеется»[378]. Просьба была удовлетворена. Оружие привез Долганов, сопровождаемый отрядом из двадцати мусульман. Он доставил в Астрахань три пулемета «Кольт» и триста тысяч патронов к ним[379].

Пулеметы были распределены между 12-й, 14-й и мусульманской ротами.

Аристов выдвинул наиболее надежные части 156-го сп за пределы крепости: 4-ю роту в здание Персидского подворья на Московской улице, 14-ю роту в парк Аркадия, роту правопорядка в здание Водопровода, а мусульманскую роту – на Косу, для прикрытия коммуникации между Крепостью и портом, через который могла при необходимости подтянуться помощь от рабочих, ловцов и крестьян. 7-я и 1-я (литерная) роты стояли в Кремле.

Часть Красной гвардии охраняла Пречистенские ворота Кремля и прилегающие к нему здания на ул. Московская. Всего в ней насчитывалось около 300 человек, но в основном красногвардейцы не были отмобилизованы и жили у себя по домам, собираясь время от времени для учебных стрельб. Запас винтовок они пополняли за счет разоружения милиционеров, которые особого сопротивления не оказывали[380]. Еще сто человек имелось в боевой дружине левых эсеров[381]. Впрочем, как и вооруженные большевики, левые эсеры почти наверняка входили в Красную гвардию.

Провозглашение Советской власти в уездах

Никто не собирался ждать никакого Учредительного собрания.

За пределами Астрахани Советы стали приходить к власти еще с конца 1917 года. Ведущую роль играли демобилизованные солдаты.

2 декабря в Ханской ставке – столице Букеевской орды – по инициативе местного Совета собирается массовый митинг. Он принимает решение распустить старые органы власти и сформировать местное советское правительство, которое гордо именуется «Советом народных комиссаров». Во избежание сопротивления прежнее руководство Букеевской орды арестовано[382].

11 декабря в селе Цветном Астраханского уезда демобилизованные солдаты Колчин и Иванов стали организаторами массового волостного схода. Сотни собравшихся ловцов упразднили земскую управу, избрали Военно-революционный комитет во главе с левым эсером Колчиным и передали ему всю власть[383].

20 декабря по итогам двух массовых сходов крестьян Капустиного Яра, требовавших немедленного распределения земли, местная земская управа передала власть избранному на сходе Совету.

23 декабря заявил о взятии власти рабочий Совет станции Ахтуба – небольшого полустанка на железной дороге Астрахань – Саратов. Вместе с вернувшимися с фронта солдатами железнодорожники обезоружили местную милицию[384]

.

2 января «революционный комитет» взял власть в Большом Могое, распустив волостное управление и запретив самовольную порубку леса.

4 января в Болхунах местный Совет распорядился объявить собственностью общества все казенные земли, луга Войскового казачьего округа и угодия казахских латифундистов Авлюта и Чекая.

7 января власть Советов была провозглашена в Харабалях.

В этот же день проходит съезд Советов Царевского уезда, берущий всю полноту власти.

10 января решение о переходе власти к Советам принимается на уровне сразу двух уездов.