Астрология и мифология

Другой иллюстрацией важности земледелия как фундамента жизни древних может служить индейский миф о сотворении людей из маиса. В эпосе "Пополь-Вух", который называют "индейской Библией", боги в желании создать людей, которые бы их почитали, сначала сотворили природу и животных. Потом, убедившись в своей ошибке и в том, что человек должен быть создан как-то иначе, они лепят его из глины: но глина расплывается, и человек не может проявить необходимую для жизни активность: он не стал ходить и размножаться. Тогда боги сделали людей из дерева — но те, хоть и рождали себе подобных, не имели ни разума, ни души: "они не помнили свою создательницу и творца и бесцельно блуждали на четырех ногах". Для уничтожения неразумных созданий был послан великий потоп — а новых людей боги создали из маиса: "

Они нашли пищу, и она вошла в плоть сотворенного человека и стала его кровью." Земледельцы, ставшие возделывать маис после отступления ледника, стали вершиной творения богов, которым те остались довольны. В людях, работающих на земле, возникло божественное сознание, и они стали почитать своих создателей.

Когда человек взял в свои руки инструменты обработки земли и стал контролировать процесс производства пищи, он надежно обеспечил свой завтрашний день. Земледелие позволяло запасти пищу впрок на годы. И с богами земледелия связан образ наилучших условий существования: образ "золотого века"

относящийся к временам незапамятного прошлого. Память о прошлом — характерная черта архетипа Сатурна, и можно сказать, что в давние времена, когда возникло земледелие, для человечества наступил золотой век. Но мы сегодня так не считаем: потому что продолжаем решать вопрос питания и выживания всё лучше и лучше. Правда, кому-то покажется, что это не так: есть предел сатурнианскому совершенству овладения материей земли. Но пока длится время и существует смерть, люди будут вынуждены решать ключевую проблему знака Козерога.

Возникнув вместе с памятью и осознанием себя, цель выживания навсегда осталась главным смыслом жизни человечества и двигателем прогресса. Конечно, о пище заботятся и животные. Но они не ставят себе такой цели и потому не делают усилий больших, чем это непосредственно нужно для жизни. Только человеческий род поставил перед собой задачу сохранить себя во что бы то ни стало. Лишь человек обрёл смысл жизни в том, чтобы опереться на себя самого в заботе о своем существовании, и это стало основой будущего понятия личности. И хотя сегодня от заботы о хлебе насущном не настолько зависит наша жизнь, наша память продолжает накапливать знания, как запас хлеба, и наш разум верит в предопределённость законов бытия, потому что она гарантирует жизнь человека от опасных случайностей.

Человечество постоянно накапливает запас возможностей, создавая фундамент будущей жизни. Но из ничего ничего не берется: оно заботится о будущем за счет настоящего, и в этом зло. По сравнению с птицами, которые не пашут и не сеют, мы действуем больше, чем это необходимо, и оттого не живем жизнью настоящего. Чтобы убедиться в этом, взгляните на поведение Козерогов. Но это не только их судьба — это закон судьбы человеческого рода, который предначертали нам наши предки. Исполняя этот закон, мы сможем выжить на этой земле, как они, — и как они, будем умирать. Пока мы помним о прошлом, мы остаемся на месте.

И наше современное осмысление мира во многом построено на утилитарном принципе практического действия: оно сужает мир, поскольку направлено к определенной цели.

Если мы не знаем: "Зачем?" — мы перестаем понимать, что мы делаем. Наше осознание себя, рожденное архетипом Козерога, всегда повествует о начале и конце: и сатурнианское понятие цели предполагает причину. Именно поэтому человек стремится найти в мире смысл, которого в нём от природы нет.

И если мы сузим своё восприятие до единственной цели и сконцентрируемся на какой-либо одной причине, на время пожертвовав всем остальным, жизнь покажется охваченной единой закономерностью и исполненной глубокого смысла. Эта способность видеть в жизни смысл возвращает нас к сатурнианским корням интеллекта. Она расширяет наше индивидуальное "я", возникшее на более позднем этапе самоопределения, до родового "я": коллективного самосознания своей территории и народа. И если это не вводит человека в соблазн, то прикосновение к корням разума предоставляет в его распоряжение практическую мудрость наших предков, подобную шумерским таблицам судеб ме, — познание и опыт человечества, который делает его более дееспособным.