Астрология и мифология

То, что закон часто становится игом, иллюстрирует легенда о Гефесте и Прометее. Будучи хранителем огня, божественный кузнец приковывает к скале Прометея, укравшего у Зевса этот вторичный источник власти и тем повергнувшего его в трепет Зевса, — хотя Гефест, по поздней легенде испытывает к титану естественную симпатию. Но знаку Весов собственные чувства не столь важны, как поддержание общей гармонии. Поэтому персонажам этой мифологемы может доверяться суд: теперь уже не ради выявления внутренней истины, но в смысле соответствия пронизывающим бытие объективным законам.

Символом этого знака Зодиака служат те весы, на которых подземный бог Анубис взвешивал сердца проживших жизнь. Весы Анубиса являются той точкой, в которой соприкасается эта и та, земная и потусторонняя, низшая и высшая истины жизни. Имя Анубиса, согласно Плутарху, происходит от апо — "наверху",

что соотносит бога с высшим миром, а второе его имя — античное Германубис, выражает связь с нижним миром. Весы Анубиса стали символом высшей справедливости как достигнутого равновесия противоположных сил. Латинское название Весов — Либра — также имеет значение меры и единицы измерения (оно родственно слову "литр"). Значение равновесия и справедливости нередко сливаются в языке: так родственны арабские слова wstt ("делить пополам, быть посередине") и wasatt

("справедливость"), а также 'dl ("приводить в равновесие") и 'adl ("одинаковый, равный, справедливый"). И напротив, арабское V/ означает одновременно "склоняться на одну сторону (о чаше весов)" и "поступать несправедливо, беззаконно, вероломно" — что знаку Весов порой свойственно.

От значения веса, проявленного в слове "вага

", происходит слово "важный" — которое нередко соответствует характеру знака Весов, любящему оценивать те грани реальности, которые они взвесили и сравнили. Весы нередко придают космический смысл своим оценкам и словам, которые возникают для них как бы помимо их воли. При этом сами они настолько попадают в равновесие действующих в мире сил, что в жизни вызывают ощущение невесомости — нереальности — своей личности и своих мнений. С точки зрения загробного суда Анубиса это плюс: ведь сердце должно быть уравновешено птичьим пёрышком. На нём не должен сказаться вес земных забот Сатурна, который экзальтируется в знаке Весов: планеты всего генетического бремени человечества, которое мешает Весам реализовать их творческие замыслы.

Однако в динамике жизни чаши весов колеблются, и чтобы поддерживалось равновесие Весов, должен соблюдаться установленный культурный договор. Но искусственный договор, отражающий определённый этап развития, устаревает, и закон перестает совпадать с истиной. Поэтому "договор" Митры даже противопоставляется "истинной речи" Варуны, и о богах говорится: "То, что относится к договору, не относится к истинной речи". Культурный закон Весов не соответствует внутренней истине бытия! Это нельзя не учитывать, рассматривая проблематику этого знака даже на самом простом и практическом уровне человеческих взаимоотношений. Хранитель огня Гефест приковывает Прометея потому, что тот нарушил внешний закон, охраняющий культурную жизнь. А с точки зрения эмоциональной истины поведение Гефеста граничит с предательством, и мы, как и кузнец, симпатизируем Прометею, дарующему огонь людям и этим двигающего вперёд эволюцию.

Мифология разных народов хранит память о культурных героях, научивших людей добывать огонь трением, что было первым шагом человека к его независимости от природы. Это индийский Атхарвап,

или древнекитайский Суй-жэнь, непосредственный предшественник главного культурного героя Фу-си, которому потом тоже приписывается эта роль. Интересно, что сам Суй-жэнь спустился с Неба, а четыре его помощника, научившие его добыче огня, вышли из-под земли. Но добыча огня трением долгое время оставалась трудным делом, и у древних возникли поверья, что вредно зажигать огни других людей от собственного очага, что отразилось в легенде о Прометее. Прометей был неуязвим, пока обладал пламенем, которое мыслилось священным и имеющим магические свойства, — но когда он отдал свой огонь людям, которых он сотворил, сам он остался прикованным к холодной скале пустынного мира Сатурна.

ГОРНИЛО ЦИВИЛИЗАЦИИ