Асы немецкой авиации

Когда мы приземлились, Храбак вызвал меня к себе в палатку, чтобы подсчитать победы. Однако после этого он устроил мне выволочку, обвинив чуть ли не в бунте. Я знал, что он это делает ради пилотов, слушавших снаружи. Я подумал даже, что он оставит меня на земле. Потом пришел Губертус фон Бонин и тоже высказал все, что думает о моем поступке.

Затем, когда нотации закончились, Храбак положил мне руку на плечо. «Вальтер, я сделал бы то же самое, после того, как он убил пилота «Фокке-Вульфа». Я видел, что происходило, и я тебя понимаю. Но никогда не позволяй эмоциям руководить своими действиями. Кладбища полны пилотами, которые делали то, что сделал ты. Я предпочитаю сохранить тебя здесь. Кроме того, другие пилоты могут подцепить от тебя дурные привычки, вроде приземления на минное поле».

После этой порки я больше никогда не позволял эмоциям возобладать над холодным расчетом. Храбак был великим командиром. Он отлично знал, как выжать максимум из своих пилотов, и я многому научился у него. Именно это искусство командира я использовал, когда сам стал командиром звена.

Другой вылет, который мне хочется вспомнить, имел место раньше, вероятно, в 1941 году, когда я столкнулся с 15 или 20 русскими истребителями Поликарпова И-16. в этом бою мой самолет получил несколько попаданий ракетами, которые, судя по всему, были неисправны, поэтому я не получил серьезных повреждений – ведь взрывов не было. Однако мой самолет изрядно встряхивало. Эти И-16 намеревались атаковать наземные цели, но когда увидели меня, выпустили предназначенные для этого ракеты по мне. Я даже не подозревал, что русские вооружают истребители ракетами. Это было невероятно. С большим трудом я восстановил контроль над самолетом, а потом повернул и устремился в погоню.

Когда я сблизился с одним И-16, то легко его сбил, не затратив более десятка пулеметных патронов. Он вспыхнул и провалился вниз. Я пошел вверх, разворачиваясь вправо, взял большое упреждение и дал очередь по второму самолету. Он буквально налетел на мою пушечную очередь и развалился на куски. Затем я толкнул ручку вперед, наклонил нос истребителя и увидел еще один И-16 на расстоянии 400 метров от себя. Поэтому я двинул сектор газа и пошел на сближение.

Это парень увидел меня и сбросил полный газ, пытаясь пропустить меня вперед. Но я тоже сбросил обороты и плавно подкрался к нему, взяв чуть в сторону. Это был очень удачный маневр, так как неожиданно мимо пролетели еще 2 советских истребителя Як. Они висели у меня на хвосте, а я даже не подозревал об этом. Когда они проскочили вперед, я обстрелял И-16, который сразу загорелся и полетел вниз. Пилот воспользовался парашютом.

Два Яка, которые обогнали меня, уже находились далеко впереди, один поворачивал вправо, а другой влево. Мой ведомый сумел сбить правый Як, а я ударил по левой педали и сумел повредить левый. Он задымился, но в остальном выглядел исправным. У меня кончились боеприпасы, а вдобавок замигала лампочка, сигнализируя, что топливо подходит к концу, поэтому я предпочел повернуть домой. Я не претендовал на эту победу и вообще никогда не считал поврежденные истребители. Я не доложил об этом эпизоде, хотя полагаю, что другой пилот добил поврежденный истребитель. Я всегда отдавал победы другим пилотам, если они добивали моих подранков. Герд Баркгорн, как и большинство из нас, поступал так же. Мы никогда не спорили из-за побед.

Говоря о Баркгорне, я должен рассказать, что видел его в бою, от которого меня до сих пор прошибает озноб. Если я правильно помню, в воздух подняли всю нашу группу. Кажется, это было в сентябре 1943 года где-то на юге. Наши 40 истребителей сопровождали эскадру из 15 пикировщиков для атаки целей в русском тылу. Мы летели в качестве высотного прикрытия, а пикировщики следовали за горизонтальными бомбардировщиками.

Бомбардировщики Не-111 должны были нанести предварительный удар, а «штукам» предстояло атаковать машины и пехоту на открытом месте, если они найдутся. Вскоре мы оказались вовлечены в круговорот совершенно безумного боя. Более 50 вражеских истребителей разных типов атаковали нас Яки, ЛаГи, МиГи. Они навалились на нас со стороны солнца. Яркие красные эмблемы показывали, что мы снова столкнулись с гвардейскими эскадрильями.