Атака из Атлантиды [сборник]

— Джонс, снимайте с них костюмы. Найдите кого-нибудь себе в помощь. Додд, держите кураре наготове. Будете мне его подавать. Все остальное — потом, после того, как мы с Дженкинсом разберемся с этими.

Очевидно, то, чем им предстояло сейчас заниматься, было сродни конвейерному производству, только не ради повышения производительности и эффективности, а по воле сложных обстоятельств. Они принялись за работу. Дженкинс снова работал за двоих: пока Феррел обрабатывал одного, Дженкинс успевал справиться с двумя. Он снова вошел в странное состояние напряженной холодной сосредоточенности. Его лицо побледнело, но неутомимые руки двигались спокойно, без остановки. Уже глубокой ночью Дженкинс взглянул на Мейерс и отстранил ее от операционного стола.

— Идите поспите немного, сестра. Мы с доктором Феррелом работаем рядом, и мисс Додд справится здесь одна. Вы совсем на пределе, и вам нужно отдохнуть. Додд, через два часа позовите ее обратно и отправляйтесь отдыхать сами.

— А как же вы?

— Я? — он криво усмехнулся одним уголком рта. — У меня уже слишком разыгралось воображение, и я все равно не усну. К тому же сейчас я нужен здесь.

Феррелу показалось, что эта фраза прозвучала несколько фальшиво, и он бросил на Дженкинса внимательный взгляд.

Тот заметил это.

— Не беспокойтесь, док. Я скажу вам, когда сломаюсь. Я правильно сделал, что отослал Мейерс?

— Вы стояли ближе к ней, чем я. Вам виднее.

В принципе, медсестры напрямую подчинялись только ему, но такие формальности здесь уже давно никто не соблюдал. Феррел почесал поясницу и снова взялся за скальпель.

Перевязка последнего пострадавшего из аварийных камер закончилась только тогда, когда небо на востоке начало теплиться тусклым серым светом. К этому времени грань между палатами и приемным покоем стерлась. Раненые были повсюду. За ночь в конвертере произошло еще несколько всплесков.

Пару раз расплав даже пробил броню одного из танков, но больше пострадавших на лечение не поступало. Врачи получили короткую передышку. Феррел послал Джонса в кафетерий за завтраком, а сам направился в свой кабинет, где в старом кожаном кресле спал Дженкинс. Во сне он уже почти свалился на пол. Молодой человек был крайне истощен. Его свалила двойная усталость: от тяжелой ночной работы, его собственных подавляемых страхов и напряженного ожидания худшего. Почувствовав укол иглы, он с легким изумлением посмотрел на Феррела. Феррел сделал укол и себе и только потом объяснил:

— Ну, разумеется, это морфин. Что еще нам остается? Без этого через пару часов от нас не будет никакого проку. Когда я был в вашем возрасте еще не существовало вакцины, устраняющей эффект зависимости. Да, еще пять лет назад, как раз перед тем, как ее изобрели, если даже ты принимал его только в случае крайней необходимости, ты расплачивался за это сполна — попадал прямо в ад. Конечно, самое лучшее в нашей ситуации — это сон. Хоть бы они там, в Гарварде, поскорее закончили свои исследования по заменителям сна. У бензедрина слишком ограниченное действие. Вот, поешьте.

С гримасой отвращения Дженкинс посмотрел на пакеты с завтраком, которые Джонс разложил перед ними на столе.

Однако он не хуже Феррела знал, что поесть было совершенно необходимо, и придвинул тарелку к себе.

— Док, если б вы знали, сколько бы я отдал не за заменитель, а за полчаса обыкновенного старомодного сна. Да только, черт возьми, если бы я и знал, что у меня есть эти полчаса, я все равно не смог бы уснуть. Невозможно спать, когда у тебя под боком бурлит целое озеро И-R.

Доктор не успел ничего ответить: в разговор вклинился сигнал внутренней связи.

— Доктора Феррела к телефону! Срочный вызов! Доктор Браун вызывает доктора Феррела!

— Феррел слушает! Что случилось?

Лицо телефонистки исчезло с экрана, и на его месте возникла Браун. Было видно, что она очень устала.

— Проблемы у этого японца, Хокусаи, который все бегал тут и распоряжался. Я везу его к вам. У него острый приступ аппендицита. Приготовьте операционную!

Дженкинс подавился кофе, который пил в этот момент.

Судорожно хватая ртом воздух и перемежая истеричный смех возгласами негодования, он прокашлял:

— Док, аппендицит! О боже, что же будет дальше?

Браун привезла японца. Дела с ним обстояли не так плохо, как могли бы. На тележке был небольшая криогенная установка, и температуру вокруг воспаленного места удалось понизить. Таким образом, Хокусаи одновременно и подготовили к операции, и остановили процесс распространения инфекции.

Когда его ввезли в операционную, аппендикс был еще цел.

Его изрезанное морщинами лицо приобрело сероватый оттенок, но он все-таки изобразил слабую улыбку:

— Очень извиняюсь, доктор Феррел. Очень неудобно беспокоить вас. Пожалуйста, сами…

— Оставьте, Хок. Раз уж вас так сюда привезли, мы используем гипотермию. Дженкинс, вы можете снова прилечь.

Браун вымылась и снова появилась в операционной, на этот раз полностью готовая ассистировать Феррелу.