Атака из Атлантиды [сборник]

Когда они, наконец, приблизились к поселению кочевников, Вугх почувствовал едкий запах, что шел от костров. Он был такой неприятный, что раздражал его нос. Жарились на кострах туши убитых животных. И угрозно воняли! Мало того! В тот же огонь, чтобы он, кормленный жиром и кровью, еще лучше горел, они бросали помет. Отсюда и страшное зловоние, раздиравшее ноздри. Старику же нравились привычные запахи собственной пещеры, где от огня пахло травой.

А навстречу уже бежали молодые охотники, возмущались до треска в ушах, недовольные тем, что их не взяли с собой, что они пропустили такую удачную охоту, остолопы. Увидев неандертальца, как вскинулись — закричали от радости и принялись бросать в него палки, комья, камни, дворовую мелочь, так, словно он, живой человек, последний из своего рода, был паршивой мишенью в одной из их игр. Вугх вздрогнул, обернулся и, выкрикнув что-то грозное на своем гортанном языке, двинулся на них с копьем. Увидев это, рассмеялся Легода.

— Ты думаешь, Грива, испугать их голым голосом? Ничего не выйдет, приятель, они не боятся тебя. А ну, пошли прочь, чума на ваши головы! Идите отсюда, вам говорят!

Парни, услышав веленье Легоды, легко отступили, но все еще продолжали что-то кричать, рокотать да присвистывать.

Вугх поглядел на них с явной опаской, но теперь, благодаря заступничеству колдуна, их выходки не могли ему навредить.

Легода же был в хорошем настроении. Он смеялся, шутил и, скаля зубы, бросал колкости в адрес женщин племени. Так продолжалось до тех пор, пока из жилища не вышла его молодая жена, приструнившая мужа, тпр-р-ру. Осадив молодца, как ни в чем не бывало, принялась его Хейа разделывать тушу оленя. Скоро с кремниевыми ножами к ней присоединились другие болтуньи. Шаман попросил жену:

— Придется тебе отдать первый кусок мяса Гриве. Я пообещал ему…

— Глупец! — В ее голосе и взгляде, брошенном на Вугха, сквозило презрение. — До каких пор мы будем кормить всех этих животных? Не будь сумасшедшим, Легода! Пусть он позаботится о себе сам.

Легода слегка кольнул ее спину копьем и усмехнулся:

— Я так и знал, ты будешь кричать из-за этого, дура. Подумай сама, мы ему кое-чем обязаны. Эта земля когда-то принадлежала ему, и он здесь охотился. Мы пришли сюда и забрали его место силой. Почему бы теперь не поделиться добычей? — Он обернулся к Вугху и сделал приглашающий жест: — Вот видишь, Чоканга, я держу свое слово. Возьми, что хочешь, но не больше того, что сможете съесть вы с Кейодой сегодня.

Вугх подошел к разделанной туше, молча взял кусок печени да ломоть сала. С пронзительным гневным криком женщина бросилась к старику, пытаясь вырвать из его рук добычу. Но колдун оттолкнул ее.

— Иди прочь, сказано. Грива сделал все правильно! Только дурак возьмет заднюю ногу, когда под рукой — самое лучшее мясо. Пусть забирает, и плевать, что мы хотим съесть это сами! Гляди, Грива, какой ты крутой парень. Считай, вытащил кусок прямо у меня изо рта. Но я тебя еще больше люблю за это. А теперь иди, пока Хейа вновь не кинулась на тебя.

Старик знал, завтра Легода непременно пришлет к нему какое-нибудь свое отродье посчитаться за сегодняшнее добро ором или зубами. Но завтра будет только завтра, а сейчас было нужно скорее возвращаться домой. Думая так, он, прижавши к себе добычу, побежал вдоль подножия холма. Бежал, слыша, как ему в спину летит брошенный, вроде сучковатой палки, резкий крик разъяренной Хейи. А за ним — донеслось примирительное воркованье шутника Легоды с его уговорами. Кусок оленьей печенки волочился за ним по дороге, как собственное вспоротое нутро, но ничуть тем не гнушаясь, он потихоньку жевал его да посасывал. Кейода будет довольна, радовался старик, ведь обычно именно ей приходилось добывать пропитание для обоих. Понемногу к Вугху возвращалось и самоуважение. Разве он не перехитрил Легоду и не исчез с выбранным им самим мясом? Кейоде, когда она ходила в деревню родни, конечно, не так повезло. Да, им всем есть чему поучиться у хитрого старого Вугха!

Болтуны были сумасшедшими, вот что. Только псих будет поступать, как Легода. Но, в конце концов, Вугха это не касалось. С удовольствием похлопал по куску печени с салом и самодовольно усмехнулся. Не он один воспользуется этим подарком — его с лихвой хватит на двоих.

Когда добрался до пещеры, в костре догорали угли, а Кейода, свернувшись в калач, уже храпела. Лицо у нее раскраснелось. Вугх принюхался. Его подозрения подтвердились. Каким-то образом его ненаглядная выпила дьявольское варево, и ее сон был не сон, а морок, оцепенение. Старик ткнул Кейоду большим пальцем ноги. Она тут же села на постели и приоткрыла затуманенные алкоголем глаза.

— Уже вернулся! Да еще с печенью и салом! Слушай, раздобыть это было можно только пробравшись в деревню! Не с копьем же. Тебе. Ты украл все это? Только не съешь все сам! — Она с жадностью вырвала принесенное мясо и, суетясь больше меры, принялась раздувать огонь.

Вугх объяснил, что с ним случилось, но Кейода поняла лишь часть из его рассказа, так спешила с огнем.

— Да? Ну Легода племянник же мне, понимает…