Атаман А. И. Дутов

Как вспоминал Гайда, план Ставки заключался в наступлении по линии Пермь — Вятка — Вологда. Сам Гайда утверждал, что выступил резко против такого плана и вместе с Дутовым отстаивал план наступления левого фланга фронта на соединение с войсками Генерального штаба генерал-лейтенанта А.И. Деникина, действовавшими на Юге России. Для этого, по мнению Гайды, достаточно было продвинуться лишь на 90 километров. Впрочем, эта цифра далека от реальности. Якобы присутствовавший, по мнению Гайды, Лебедев выступил против предложения Гайды и Дутова, утверждая, что соединение могло привести к трениям о первенстве и пагубным последствиям в дальнейшем (Деникин на тот момент ещё не подчинился власти Колчака). Все участники совещания, в том числе и сам Колчак, за исключением Гайды и Дутова, поддержали Лебедева. В конце заседания Колчак, по словам Гайды, заявил: «Кто первым дойдёт до Москвы, тот станет хозяином положения»

[1509]

. Противникам такого подхода оставалось лишь согласиться с мнением большинства.

Свидетельство Гайды о совещании следует считать преднамеренной ложью. По мнению С.П. Мельгунова, Гайда вопреки своим мемуарам был ярым сторонником северного варианта[1510]

. Сам Дутов на Войсковом Круге заявил, что договорился с Гайдой об обмене пеших частей на конные[1511]

, однако в дальнейшем армия Дутова столь необходимой ей пехоты так и не получила.

Единственное достоверное и подробное свидетельство о совещании привёл в своих мемуарах генерал Щепихин, детально описавший всю бессмысленность, несерьёзность и даже позорность для Белого движения этого совещания при том, что не приехавший Лебедев давно уже принял свой собственный план предстоявшей операции, который Колчак должен был заставить принять и командующих армиями. Этот документ имеет исключительное значение для оценки стратегического планирования весеннего наступления белых на Восточном фронте.

Если верить Щепихину, Дутов на совещании заявил о готовности наступать и изложил историю своей борьбы с большевиками, несмотря на то что это было не к месту. Датой возможного начала наступления своей армии Дутов назвал 4 марта. Атаман полагал невыгодным выпускать из рук инициативу и говорил о необходимости нанесения главного удара в районе его армии для скорейшего соединения с Деникиным. Дутова поддержал Гайда. При этом атаман подчеркнул, что рассчитывать на энергичные действия его войск не приходится[1512].