Атаман А. И. Дутов

Полагаю, что менять в корне план не нужно и видоизменять нанесение главного удара на фронте Западной армии, но уделить больше внимания левому флангу и тылу нашей и Оренбургской армии за счёт второстепенного Сибирского участка повелительно требует обстановка, иначе к моменту начала операции на Уфу можно быть вынужденным угрозой соединениям Оренбургской поспешно обессиливать занесённый удар и скомкать всю операцию, вот почему я [с] согласия Командующего Армией вначале нашего разговора и доложил Вам, что здесь нужна помощь серьёзная, вполне самостоятельная, а не паллиативы, на которые способны Западная и Оренбургская армии. Первая — ввиду начатия исполнения общего плана, а вторая — обессилию. Отсюда ясно, что если Вы не пожертвуете Сибирской бригадой и второстепенными задачами, данными Гайда, то придётся вывести нам часть своих сил, намеченных для удара, чем нарушить общий план на главном, а не на второстепенном, что будет при отозвании Сибирской бригады от Гайды участке»

[1513].

Этому документу, впервые публикуемому в полном объёме, как источнику по истории стратегического планирования на Восточном фронте нет цены. К сожалению, призыв Щепихина о помощи оренбуржцам не был услышан в Ставке. Отдельную Сибирскую стрелковую бригаду Дутов так и не получил. Что касается обвинений в адрес атамана, то, разумеется, позднейшая критика его действий допустима, однако до перехода башкир на сторону большевиков он никак не мог их считать явными врагами, соответственно и ведение боевых действий на их территории являлось бы неоправданным.

Всё же февральское совещание дало незначительный результат, поскольку каждый из командующих армиями — и Гайда, и Ханжин, и Дутов — имел свой собственный план действий и руководствовался им без должной координации с соседями[1514]. Генерал Щепихин с грустью писал о тройке командармов, в которой у каждого коня свой кучер

[1515]. Ситуация осложнялась постоянным соперничеством между соседями: Гайдой и Ханжиным, а также Ханжиным и Дутовым[1516]

. Причём Ханжин явно интриговал перед Ставкой против оренбургского атамана. Ещё в августе 1918 г. Дутов отмечал, что Ханжин игнорирует, несмотря на переговоры с ним Дутова и собственное согласие Ханжина, оренбургское правительство в отношении назначений командного состава в оренбургские казачьи части[1517]. Я уже упоминал о происходивших позднее выпадах против Дутова со стороны служивших в Западной армии генералов Н.Т. Сукина и С.А. Щепихина.

Небезынтересно, что 14 февраля Деникин писал Колчаку: «Жаль, что главные силы сибирских войск, по-видимому, направлены на север. Соединённая операция на Саратов дала бы огромные преимущества: освобождение Уральской и Оренбургской областей, изоляцию Астрахани и Туркестана. И главное — возможность прямой, непосредственной связи Востока и Юга, которая привела бы к полному объединению всех здоровых сил России и к государственной работе в общерусском масштабе. Дай Вам Бог счастья и удачи. Искренно уважающий А. Деникин»[1518]. Письмо дошло до адресата, но, к сожалению, дата получения на документе не проставлена.