Атаманщина

Представьте себе высокого, лысого, бритого (на голове и на лице как будто нет ни одного волоса) человека, часто потирающего руки. Губы его язвительно улыбаются, бесцветные глаза в патетических случаях наполняются слезами. Он может поплакать и поговорить по душе. Типичный иезуит. Таков начальник штаба дивизии Ивановский. Втесавшись в доверие к барону, он не преминет при встрече со старым знакомым рассказать о своей тяжелой службе, о тех моральных переживаниях, которые в конце концов должны свести его с ума, о пытках, казнях… и в то же самое время, крепко ухватившись за власть, путем интриг, старается сохранить свое место у ног «дедушки». «Дедушка» вначале, «из уважения к его очкам и лысине» (подлинные слова Унгерна), не бьет его, затем начинает «ташурить». Правда, быть может, многие обязаны ему жизнью в начале службы, но вскоре, попав с головой и захлебнувшись в кровавом омуте, – он поплыл по течению.

Начальник штаба дивизии Войцехович – высокий, каторжного типа старик, с плохо выбритой, пробивающейся седой щетиной, снискавший любовь Унгерна готовностью исполнить любую нелепость разгоряченного мозга последнего.

– Мост через Орхон.

– Пустяки – в 18 дней.

– Моторную лодку…

– В пять дней.

– Бензина для автомобилей нет…

– Приготовим скипидар, и скипидарный завод в неделю, и т. д.

Говорят, на душе Войцеховича много жертв, погубленных его наушничеством».

Волков признает и определенный гуманизм Ивановского: «16 человек мужчин (офицеров), их жен и детей (в том числе бывший губернатор Рыбаков), следовавшие из Улясутая, были расстреляны или убиты вблизи Урги посланным навстречу, по приказанию Унгерна, небольшим отрядом. Все это делалось под величайшей тайной, проговорившемуся грозила смерть. Известно только число – 16 и фамилия губернатора. Говорят, что начальник штаба дивизии Ивановский долго уговаривал Унгерна не совершать этого убийства. Показания Ивановского, а также профессора Оссендовского должны пролить свет на эту трагедию».

Показательно также, что, судя по процитированным характеристикам, Волков Ивановского все-таки ставил гораздо выше, чем Войцеховича, который вообще выглядит как записной враль.

Обстоятельства, при которых Ивановский покинул Ургу, Волков описывает так: «В Урге, если не считать личного конвоя Джем Болона, интендантской команды и санитаров, всего человек 40, – остались лишь мирные жители, да проживали «случайно» попавшие сюда два унгерновских начальника штаба: начальник штаба дивизии Ивановский и начальник штаба дивизии Войцехович…

Не веря в успех Унгерна, после поражения его на р. Иро, оба начальника штаба дивизии, Войцехович и Ивановский, как крысы с разбитого корабля, – «случайно» попадают в Ургу и скрывают до последнего момента истинное положение дел. В ночь на 2 июля, захватив весь запас золота и серебра в интендантстве и лучший автомобиль, они скрываются.

Перед тем ими отдаются приказания отдельным офицерам и группам идти на Ван Курен – в руки к красным. С пресловутыми «пушками» Шнейдера отправляют мобилизованного в последний момент полковника Снегодского и обрекают его тем самым на верную смерть. Ранее Снегодского оставили «на воле». Начальнику авточасти, от которого нельзя было скрыть отъезд, отдается приказание идти на Керулен, где начальник штаба дивизии будет его ждать.

Трудно представить себе, какая паника вспыхивает в городе после бегства начальников штаба. Разнесся слух, что красные через два часа войдут в город. Жители, опасаясь расправы Сипайлова, грабежей чахар и вторжения неизвестных красных, – в паническом ужасе, побросав все, бегут в буквальном смысле этого слова «куда глаза глядят». Разорением своим, гибелью близких обязаны многие жители господам Ивановскому и Войцеховичу, которые, желая вовремя уйти, спровоцировали слухи о красных «у ворот Урги»… (за. – Б. С.) четыре дня до фактического занятия ее…

Благодаря им десятки раненых были брошены на произвол судьбы, брошены богатые склады. Офицеры и солдаты, побросав все, выезжали, в чем были.

«Угробив» все машины на Керулене и почувствовав обман, начальник авточасти с русскими офицерами на последней машине выбирается на дорогу и бешено преследует начальников штаба и интенданта. На Буир-Норе разыгрывается последний акт «отступления из-под Урги».

Здесь засел не проехавший к Унгерну, ввиду последних событий, полковник Рожнев с отрядом в 4 человека. Начальники штаба дивизии проскальзывают и скачут на лошадях в Хайлар. Появляются на Буир-Нор автомобилисты, снаряжается погоня, и беглецов привозят обратно. Все имеющиеся ценности, золото и серебро – около 16 000 долларов думает отобрать полковник Рожнев «на формирование новых частей».