Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или

— …Детали происшествия мы узнали от Люка Била, кочегара «Кометы», главного лайнера «Таггерт Трансконтинентал». Сегодня утром Била нашли у западного портала туннеля, без сознания. Он единственный, кто выжил в катастрофе. Вследствие беспрецедентных нарушений правил безопасности, обстоятельства которых в настоящее время не до конца изучены, «Комета

», следовавшая рейсом в западном направлении на Сан-Франсиско, была направлена в туннель с паровым угольным локомотивом. Туннель Таггерт, протяженностью восемь миль, был проложен в трудно доступном участке Скалистых гор и считается инженерным чудом, равных которому нет во всем мире. Он построен Натаниэлем Таггертом в эру чистых, бездымных электрических дизелей. Вентиляционная система туннеля не рассчитана для использования дымных угольных паровозов. Посылать в туннель паровоз значило обречь людей на гибель в удушливом дыму, о чем было известно всем служащим отделения железной дороги. Несмотря на это, «Комета» получила приказ отправиться в рейс. Согласно показаниям кочегара Била, влияние дыма начало сказываться, когда поезд углубился в туннель на три мили. Машинист Джозеф Скотт вел поезд на всех парах, в отчаянной попытке достичь максимальной скорости, но старый, изношенный паровоз не справлялся с массой длинного состава. Ситуация усугублялось тем, что дорога шла вверх по склону. Сражаясь со сгущающимся дымом, машинист и кочегар с трудом довели скорость изношенных двигателей до сорок миль в час, когда один из пассажиров, поддавшись панике, дернул стоп-кран. Внезапный толчок сломал воздуховод парового двигателя, исключив тем самым возможность его повторного запуска. Из вагонов раздавались крики. Пассажиры разбивали окна. Машинист Скотт безуспешно пытался запустить двигатель, но, задохнувшись в дыму, потерял сознание.

Кочегар Бил выпрыгнул из паровоза и побежал. Он уже видел западный портал туннеля, когда услышал за спиной взрыв, после чего лишился чувств. Дальнейший ход событий мы выяснили у служащих станции Уинстон. Из их показаний явствует, что специальный военный грузовой состав, груженный взрывчатыми веществами, не получил предупреждения о нахождении впереди на трассе «Кометы». Оба поезда следовали со значительным опозданием и выпали из графика. Случилось так, что грузовой состав получил приказ следовать вперед, не обращая внимания на сигналы, поскольку сигнальная система туннеля вышла из строя. Вопреки правилам, регулирующим скорость, несмотря на частые сбои в работе вентиляционной системы, по молчаливому уговору, машинисты проходили туннель на полной скорости. В настоящее время установлено, что «Комета» остановилась именно в той точке, где туннель круто изгибается. Установлено, что к этому моменту все ее пассажиры были мертвы. Вызывает сомнение, что машинист специального грузового, следуя к повороту со скоростью восемьдесят миль в час, способен был вовремя заметить обзорные окна последнего вагона «Кометы»,

ярко освещенные при отбытии со станции Уинстон. Известно только, что специальный грузовой врезался в последний вагон «Кометы». Сила взрыва груза специального состава была такова, что выбила окна на фермах в пяти милях от туннеля и обрушила такой объем горных пород, что спасательные команды до сих пор не могут преодолеть участок в три мили, чтобы добраться до поезда. У них нет надежды отыскать выживших. Они уверены, что туннель Таггерта не подлежит восстановлению.

Дагни не двигалась. Казалось, она видит не комнату в своем доме, а сцену трагедии, разыгравшейся в Колорадо. Внезапно она судорожно дернулась и с автоматизмом сомнамбулы схватилась за сумочку, будто та ей немедленно понадобилась. После этого Дагни развернулась и бегом бросилась к двери.

— Дагни! — крикнул ей вслед Франсиско. — Не возвращайся туда!

Но его крик не имел больше над ней власти, словно их разделили многие мили, что протянулись до гор Колорадо.

Франсиско побежал за ней, догнал и схватил за локоть, повторяя:

— Не возвращайся туда! Дагни! Ради всего святого, не возвращайся!

Она посмотрела на него так, словно видела впервые. Франсиско в отчаянии даже был готов сломать ей руку, но Дагни высвободилась с невероятной силой животного, борющегося за жизнь; Франсиско даже на мгновение потерял равновесие. Когда он выпрямился, она, сломя голову, сбегала с холма — так же, как бежал когда-то сам Франсиско, услышав аварийную сирену на заводе Риардена — прямиком к своей машине, стоявшей на дороге внизу.

Прошение об отставке лежало перед ним на столе, и Джеймс Таггерт неотрывно смотрел на него, сгорбившись от ненависти. Он таращился на лист бумаги, словно на заклятого врага, как будто не слова, написанные на нем, а именно бумага и чернила придавали прошению законченность. Он всегда считал мысли и слова неубедительными, но их материального выражения — обязательства — он избегал всю жизнь.