Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины

– Товарищ капитан, ваши ребята задержали мальчишку, Никиту Воронова, вам не звонили по этому поводу?

Сидевший за столом в дежурке полицейский с погонами капитана оторвал взгляд от экрана компьютера. Лицо у него было сонно-неподвижное, губы шевелились, будто он читал молитву.

– А вы кто?

– Я его дядя.

– Он задержан по делу о хулиганстве, приставал к прохожим, матерился, документов при себе не имел.

Вербов сдержал крепкое словцо.

– Это неправда, парень просто выбежал из дома в булочную, он рядом живёт и ни к кому не приставал.

Капитан покосился на вошедшего в дежурку здоровенного сержанта с таким же, как у него, сонным лицом.

– У меня другие сведения, докладная записка. Вот сержант Сидоров подтвердит.

– Ругался, кричал, – кивнул здоровяк.

– Я знаю его девятнадцать лет, он никогда ни с кем не конфликтовал и не ругался! Где он у вас? Давайте спокойно поговорим с ним.

– В «обезьяннике», – пожал плечами сержант. – Отвратительно себя ведёт. Пусть посидит до утра, может, за ум возьмётся.

– Отойдите, гражданин, – сказал капитан равнодушно, – не мешайте работать.

Вербов понял, что достучаться до сознания стражей порядка ему не удастся, хотя он встречал среди них и умных людей, но эти амбалы мыслили стандартами инструкций и признавать свои ошибки не умели.

«Когда же позвонит Зотов?» – пришла мысль. Или полковник не нашёл того, кто может помочь?

– Отойдите, гражданин, – снова сказал капитан скучным голосом. – А то и вы тут посидите, рядом.

– Я тебе посижу, мудила! – рассвирепел Вербов, задетый за живое. Достал удостоверение, раскрыл, сунул в окошко. – Читай, если умеешь!

Капитан вздёрнул брови, вгляделся в документ, начал шевелить губами.

– Полковник… Вербов… Главное управление…

– Если я говорю, что парень ни в чём не виноват, значит, не виноват! Я привык отвечать за свои слова, в отличие от вас! Освободите мальчишку!

На пульте селектора зазвонил телефон.

Капитан снял трубку, не спуская глаз с удостоверения.

– Капитан Обноскин… да, товарищ полковник… так точно… понял, сейчас сделаю. – Дежурный положил трубку на рычаг, посмотрел на сержанта. – Сидоров, выпусти задержанного.

Сержант с любопытством бросил взгляд на красную книжечку Вербова, покачал головой, но возражать не стал, вышел из дежурки.

– Хорошо устроились, терпилы, – усмехнулся Вербов, проводил взглядом весёлую компанию задержанных «панков». – Для статистики сажаете? Чтобы в отчётах галочку поставить – мол, защищаем граждан от хулиганья?

– Ты поосторожней в выражениях, полковник, – пробурчал капитан. – За оскорбление органов при исполнении и срок можно получить.

– Так ведь я тебя не оскорблял, служивый, – презрительно скривил губы Вербов. – Я констатировал факт.

Капитан пустил морщины по лбу, размышляя над словами Дениса, но отреагировать не успел.

Дверь в конце коридора распахнулась, и двое здоровенных полицейских – давешний сержант и младший лейтенант с упитанной рожей Робина Бобина Барабека – вывели Никиту. Вербов поспешил к нему, подумав, что с племянником стоит поговорить о моде и приличной одежде, так как выглядел он не намного опрятнее «панков».

– Дядя Денис?! – обрадовался молодой человек.

Вербов взял его под руку, повёл к выходу. Оглянулся.

– Вы его задерживали?

Полицейские переглянулись.

– Ну, мы, – насморочным голосом заговорил лейтенант.

– За что? Он и в самом деле матерился, кричал, приставал к прохожим?

– Да врут они всё! – выпалил Никита.

– Молчи, с тобой у меня будет отдельный разговор. Так что скажете, два брата-ренегата? Рейтинг службы повышаете? Премию небось дадут?

– Ты шёл бы себе… – начал сержант.

Вербов вернулся, поймал могучую руку, вывернул так, что здоровенный амбал с воплем согнулся в три погибели, ткнул палец в грудь опешившего, побледневшего лейтенанта, ищущего кобуру на кителе.

– Стой где стоишь, законник! Терпеть ненавижу таких отморозков в форме! Увижу ещё раз – скормлю Интернету, век не отмоетесь! А надо будет – и поломаю чего-нибудь.

Выпустив сержанта, он повёл племянника, восхищённо взиравшего на дядю, в полной тишине, под взглядами полицейских и каких-то людей в гражданском, к выходу из РОВД. Останавливать его никто не решился.

В кабине машины Вербов усадил Никиту на пассажирское сиденье, повернул к себе лицом и строго проговорил:

– Маме ни слова, понял?

Никита торопливо закивал.

– И самое главное: смени имидж! Ты похож на сбежавшего из сумасшедшего дома идиота! Умные пацаны так не ходят! Хочешь выпендриться – делай это по-другому, интеллигентно. В Интернете много интеллектуальных площадок и территорий смысла. Запомнил?

– Да-да, понял, дядя Денис… ух, как ты его круто слабал! Научишь?

Вербов вздохнул, расслабляясь, отвернулся, сел поудобней, взялся за руль.

– Научу… если поумнеешь.

Домой в этот вечер он вернулся поздно и встретиться с Серёгой не смог, договорился на другой раз, хотя когда этот другой раз случится, не знал и он сам.

* * *