Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины

Денис звонил, предлагал встретиться, звал к себе, но Инга так ни разу и не согласилась подъехать, отговариваясь занятостью и частыми командировками. Возможно, она и в самом деле была чрезвычайно занята, особенно после такого каскада открытий и краткого путешествия во времени – в прошлое, к моменту битвы Гипербореи и Антарктиды-Атлантиды, однако по ощущениям Дениса поведение женщины не укладывались в прокрустово ложе простых объяснений типа «забыла», «не любила» или «это был курортный роман» (хотя смертельно опасное путешествие в глубинах подлёдного озера вряд ли можно было назвать курортным), и Вербов перестал ей звонить, с грустью вспомнив чьё-то юмористическое двустишие: «Мы были б идеальной парой, конечно, если б не она…»

В день своего возвращения из Европы он вышел из дома только один раз – в магазин, купить продуктов и молока для кофе; холодильник, естественно, был пуст. Связался и договорился о встрече с институтскими друзьями в ресторане «Пушкин» на Тверском бульваре, полистал купленные в аэропорту газеты, посмотрел новости по телевизору. А когда собрался лечь спать, позвонил Зотов:

– Не разбудил, полковник?

Вербов не сразу стряхнул с себя марево расслабленности.

– Да нет, Пётр Емельянович, читаю.

– Что читаешь?

Денис смутился.

– Не поверите… Дюма читаю, «Королеву Марго».

– Ну, не самое плохое чтиво, – хмыкнул Зотов. – Завтра утром ко мне, есть дело.

Вербов, собравшийся отоспаться, с трудом сохранил нейтральный тон.

– Снова за рубеж?

– На этот раз Арктика.

– Арктика?! – невольно удивился Вербов, хотя тут же вспомнил слова Дрёмова о втором Буфере, прячущемся подо льдами Арктики. – Неужели дошло до поисков Бу…

– Цыть, полковник! Подробности по прибытии. Спокойной ночи.

– Минутку! – взмолился Вербов. – Один вопрос: я один… вызван?

– А кто тебе ещё нужен?

– Ну… Макс Лобанов… в группе ещё были… люди.

– Она тоже предупреждена. – Зотов выключил связь.

Вербов подержал смартфон прижатым к уху, аккуратно положил его на стол и глубокомысленно произнёс:

– Ёлки-моталки… откуда он знает, кого я имел в виду?

А потом снова нахлынули воспоминания, закончившиеся коготками сомнений, скребущими душу: и что мне делать, как вести себя при встрече? Кто-нибудь посоветует?

Смартфон не ответил.

Глава 5

Лобанов

Солнце светило так, что смотреть на западную часть горизонта можно было, только надев очки.

Море дышало спокойно, волны сверкали рыбьей чешуёй, и бескрайний морской простор, покрытый к северу ледяной шугой и обломками ледяных полей, действовал на всех успокаивающе, в том числе на Лобанова, собиравшегося спуститься под воду в новейшем подводном скафандре «Экзо», по уверениям разработчиков, способном выдерживать давление шестикилометрового слоя воды.

Человек в этом скафандре, перетянутый двумя десятками шарниров-обручей, выглядел многосуставчатым роботом, созданным для съёмок очередного «Терминатора».

Скафандр поражал не только футуристическим обликом.

В него были встроены четыре двигателя мощностью в полтора киловатта каждый, питавших водомёты, позволявшие передвигаться под водой со скоростью до пяти узлов, два светодиодных фонаря, система снабжения кислородом и поглощения углекислого газа, манипуляторы, инструменты, датчики давления, и всем этим сложным хозяйством управлял компьютер, отзывающийся на звуковые команды пловца.

Весь костюм был собран из упрочнённого алюминия и весил около двухсот килограммов, на суше в нём передвигаться было невозможно, но конструкторы уверяли, что в жидкостной среде человек в нём будет чувствовать себя почти как рыба в воде. Лобанову предстояло выяснить это, нырнув в заполярное море.

Но в его задачу входило не только испытание поведения скафандра в водной среде на больших глубинах. Лобанов должен был проверить работоспособность подводного навигатора ИКВ-1 «Слухач», обеспечивающего навигацию и связь между группами водолазов на дальности до одного километра и глубине погружения до двухсот метров, а главное – установить на дне моря в определённой точке измерительный сонар-комплекс с притопленным буем, представляющий собой элемент морского контура обнаружения подводных и надводных объектов, включающего гидроакустические антенны и датчики, аналогичные американской системе СОСУС[39], которая была предназначена для обнаружения российских подводных лодок. Такая система, только уже намного совершенней, разворачивалась теперь и Министерством обороны России.

Исследовательское судно «Янтарь», формально принадлежащее Российскому географическому обществу, а на самом деле – Министерству обороны, заняло позицию в море Лаптевых, в точке с координатами: 79 градусов северной широты и 124 градуса восточной долготы, имея на борту всё необходимое для миссии Лобанова.

Место это было выбрано не случайно. Во-первых, в данном квадрате располагалась самая глубокая впадина моря Лаптевых[40], а во-вторых, летом линия льдов отступала от берега на сотню километров, почти полностью освобождая море от ледяных полей, позволяя приблизиться к этому району даже обычным судам, не ледокольного типа.