Атлантическая премьера

– А потому, юноша, что вам надо знать: остров имеет форму восьмерки и состоит из двух лагун, окруженных скалистыми перемычками. Между западной и восточной лагунами – неширокий, разрушившийся и заросший джунглями хребет, склоны которого переходят в пляжи. Искать надо там… Жаль!

– Зачем вы рассказали ему? – вдруг завизжала женщина. – Я поняла! Он – подсадная утка. Его послали, чтобы выведать у нас все…

– Успокойся, – сказал профессор, – ты слишком нервничаешь, Астрид. Я тоже понял, что он подсадная утка, но что мы можем с ним сделать? Попробуй, придуши его! А с другой стороны, если нам суждено умереть, то зачем тащить в могилу последнюю тайну? Все равно Господь не допустит, чтобы эти подонки были счастливы. Обогащаться за счет клада, составленного из награбленного добра, – достойно лишь таких же мерзавцев, каким был Эванс.

– Вы знаете, сэр, – сказал я, ничуть не обидевшись, – если бы я пришел к вам избитый до полусмерти и без этого золотого слитка, вы, наверно, поверили бы мне больше. Но я вам честно сказал, что меня послали передать вам то, о чем я сообщил. Наверное, если бы я стал изображать перед вами полностью неинформированного человека, вы стали бы доверчивы. То, что вы приняли меня за человека пиратов – ваше личное дело. Могли бы и не рассказывать ничего, а просто придушить, когда я засну. Если бы вы посадили вашу девушку мне на ноги, а сами уселись мне на грудь и взялись бы за горло, то, я думаю, у вас бы все получилось. Я очень крепко сплю.

– Ну да, – хмыкнул профессор, – один удар вашего кулака – и моя несчастная голова треснет, как тыква. Вам следует уйти, так как мне больше нечего сообщить фру Соледад. Сейчас нам с фрекен Астрид надо подготовиться к встрече со Всевышним. Пастора у вас, конечно, не имеется?

– У меня лично нет, – сказал я, – а у пиратов, вероятно, тоже. Латиноамериканцы почти поголовно католики.

– Все хорошо! – послышался лязг открываемого люка, и по трапу спустилась Соледад. Конечно, она подслушивала.

– Вы молодец, профессор, – сказала пиратка, – то, что вы все рассказали этому парню, прекрасно, хотя и заслуживает проверки. Конечно, жадная корыстолюбивая женщина, вероятно, прокрутила бы вас еще, потому что заподозрила бы вас в том, что вы скрываете еще десяток кладов, но я не такая. Я не буду вас больше мучить.

В ту же секунду в ее руке тускло блеснул никелированный револьверчик, выхваченный из кармана брюк. Звонко усилившись эхом от бортов яхты, хлопнул выстрел. У профессора там, где индусские женщины рисуют себе цветное пятнышко, появилась маленькая дырочка. Он ничего не сказал и плашмя лег на тюфяк.

Астрид пронзительно завизжала, шарахнулась куда-то в темноту. Оттуда ее выволокли два черных охранника, которые, словно духи преисподней, явились из ничего.

– Вам, мисс, – улыбаясь, сообщила Соледад, – я не дарила легкой смерти. До утра вы доживете и помолитесь о спасении души профессора Бьернсона. Пойдем, Энджел. Оставим сеньориту наедине со Всевышним. Да простит ей Дева Мария ее еретические заблуждения!

Соледад перекрестилась, взяла меня под ручку и повела вверх по лестнице. Идти было немного неприятно, так как на изящном пальчике Соледад болтался револьверчик, и не было никакой гарантии, что эта женщина-дьявол из чисто садистских побуждений не пустит мне пулю в живот или в бок. Из трюма донесся истошный визг Астрид.

– Это она молится? – спросил я у пиратки, когда мы оказались на каютной палубе и закрыли за собой люк.

– Это ее насилуют, – усмехнулась Соледад, – там в трюме есть переборка и еще одна дверь, там сейчас стоят в очереди человек пятнадцать. Потом подойдут еще. За сегодняшнюю ночь она познает сорок мужчин. Прекрасно! Я лично не пробовала подряд больше семи, поэтому не уверена, что она выживет, скажем, после двадцать пятого. Но те, кто опоздает, будут сами виноваты.

– Как ты думаешь, насчет клада Эванса профессор не напридумывал? – спросил я.

– Мне безразлично, – усмехнулась Соледад. – Я проверяла не профессора, а тебя. Если бы ты взялся выяснять у них, не хотят ли они бежать, начал бы рассказывать им о том, зачем я тебя послала и вообще повел бы себя как-то не так, то первым бы я пристукнула тебя и не так нежно, как профессора. Но ты мне показался искренним, хотя, наверно, доверять тебе совсем еще нельзя. Это моя женская слабость – ведь ты мне нравишься…

Она повлекла меня за собой в свою каюту.

Любовные игры под вой урагана

В каюте меня ожидал сюрприз. Там под охраной уже знакомого нам негра Варгаса находились Джерри и Синди.

– Я протестую, – громко объявил Купер-младший, едва мы вошли. – Это нарушение джентльменского соглашения, мистер Родригес. Зачем вы нас задерживаете?

– Да что вы, Варгас? – сказал я строго. – Разве я приказывал вам привести их силой и держать под дулом пистолета? Надо было вежливо пригласить их отужинать с нами!

– Умница! – шепнула Соледад по-испански. – Я бы не сказала лучше!

– Простите, сэр, – с подобострастием, немного переигрывая, ответил Варгас, – вы ведь наказали бы меня, если бы я не привел их.