Атлантическая премьера

Кое-как я открыл дверцу кабины и, стоя по колено в воде, высунулся наружу, чтобы поглядеть, куда же нас принесло. Уцепившись за скобы на борту, я вылез на «верхнюю палубу», к ротору. Луна сияла вовсю, и серебряная дорожка тянулась через океан. Она была дьявольски красива, но, к сожалению, пробежаться по ней было невозможно. Чуть ниже Луны очень хорошо рисовались у горизонта округлые вершины гор на острове Хайди. Мигали на берегу какие-то слабые огоньки. Из-за гор немного правее по горизонту в небе висело какое-то зарево. Кроме того, от острова довольно отчетливо долетали глухие, тяжелые удары. Похоже, что там кого-то обстреливали из пушек. Меня, конечно, это немного удивило. Я никак не мог взять в толк, против кого еще там можно воевать, если я нахожусь так далеко от места событий. По самым скромным прикидкам, от места нашей посадки до острова было миль десять. Уворачиваясь от атак истребителей, я так и не смог удалиться от Хайди достаточно далеко. Повернувшись спиной к острову Хайди, я осмотрел противоположный сектор горизонта. На расстоянии в две-три мили светились какие-то огоньки. По-видимому, там стояло на якоре небольшое судно, а левее огоньков смутно проглядывалось в лунном свете какое-то туманное пятно, вероятно, небольшой островок. По логике вещей надо было добраться до островка или дать сигнал на судно, если тамошние вахтенные не разглядели еще, что рядом с ними на отмель плюхнулся вертолет. Проще всего было пойти вторым путем: дать в воздух пару трассирующих очередей, дождаться, когда с судна спустят шлюпку или моторку, а потом посидеть несколько минут спокойно. Однако силуэт корабля был слишком неясен. Это могла быть безобидная частная яхта, которую нетрудно было бы использовать для бегства с этого дурацкого Хайди, но могло быть и судно, принадлежащее торговцам наркотиками. Это мог быть мирный сейнер, а возможно, и вполне солидный вооруженный катер лопесовских ВМС. Особенно неприятно было бы повстречаться с последним. В этом случае остаток ночи я, вне всякого сомнения, провел бы уже в тюрьме.

Сидеть верхом на вертолете перспективы не имело тоже. Во-первых, ночью или утром мог подняться ветер, и тогда расшибло бы либо нас вместе с вертолетом, либо — только вертолет, а нас унесло бы подальше и утопило.

Оставалось придумать, как добраться до островка. Рассчитывать на то, что отмель идет до самого берега, и мы по грудь в воде сможем дотуда дойти, не приходилось. Как плавает Марсела, я не знал, но зато прекрасно представлял себе, что у меня лично, после суточного голодания, сил хватит, дай Бог, на полмили, да и то без груза. Бросать оружие мне не хотелось, потому что и на островке нас могла поджидать какая-либо интересная встреча, для которой нужен по крайней мере пистолет.

Я влез обратно в залитую водой кабину, где увидел Марселу, восседающую на приборной доске, поджав ноги и упираясь спиной в полушарие огромного лобового стекла. И тут мне пришло в голову, что в эту плексигласовую чашку, пожалуй, можно без опаски погрузить оружие, боеприпасы и одежду, а самим плыть налегке, держась за ее края. Кроме того, можно было свинтить с кресел поролоновые сиденья и спинки, которые добавят плавучести всей системе — по крайней мере, пока не намокнут.

Набор инструментов лежал на своем месте, в ящичке, и я довольно быстро сумел снять с кресел спинки и сиденья. Они действительно неплохо плавали. С помощью проволоки и телефонных проводов, которые нашлись в хозяйстве у покойных пилотов, я соединил сиденья и спинки в своеобразный плот. Потом я примерно два часа выворачивал крепление лобового стекла и наконец, отвинтив последний болт, опустил стекло на воду. Когда я сложил в него все автоматы, пистолеты, патроны, стекло лишь немного погрузилось. Затем я с наслаждением выбрался из одежды, оставшись в одних плавках. После этого, стараясь не упустить груз, мы выбросили в оставшийся после снятия стекла проем свой плотик из кресел. Марсела улеглась животом на правую половину, я — на левую, руками уцепились за стекло и заболтали ногами.

Конечно, только сейчас я как-то осознал, насколько опасно и безрассудно было наше решение. Во-первых, даже небольшой ветер мог унести нас в открытый океан, где мы в конце концов утонули бы или были бы сожраны акулами. Во-вторых, акулы вполне могли бы нас сожрать и тут, если бы случились поблизости. Но, по-видимому, смывавшаяся с меня канализационная грязища сыграла роль репеллента. В-третьих, с воды мы почти не видели, куда плывем — это ведь не с крыши вертолета глядеть! — а потому ориентировались только на едва заметные огоньки судна. Стоило ему сняться с якоря или погасить огни — и мы начисто сбились бы с курса.