Атлантиды Земли и моря

Полуостров садов, виноградников и пашен Каваллино, как таковой, уже больше не существовал. Его покрыл высокий слой соленой воды. Остров Пурано, лежащий в лагуне за спиной Каваллино, волны пересекали так, как если бы он находился в открытом море. Остров Сант-Эразмо, часовой лагуны у пролива Лидо, исчез под волнами высотой до 4 м. На набережных Лидо морская вода расшвыряла постройки, снесла песок с пляжей. В защитной песчаной дамбе «мурацци» бреши открылись с первого же удара. Вода прорвалась в десятках мест, общей протяженностью 80 м, на протяжении 600 м дамба была повреждена, снесена, сдвинута с места. Жителям тех мест казалось, что наступил конец света…

Если бы ветер не утих и прилив продолжал свою разрушительную работу еще несколько часов, море надолго бы утвердилось в Венеции. Фундаменты древних дворцов, старых домов, для которых опасен даже ласковый плеск волн, поднимаемых пловцами, вряд ли, сохранили свою устойчивость. Начались бы обрушения стен, падение крыш и полное разрушение.

К счастью, ветер неожиданно стих, и вода начала спадать. Море рванулось из города в обратную сторону с яростью, не уступавшей той, с которой она ворвалось в него. Стремительный поток продолжал опустошать магазины, грабить обитателей первых этажей жилых домов, ломать мебель, уничтожать документы в учреждениях. Он затапливал ремесленные мастерские, выплескивал нефть из сотен хранилищ, промочил, испортил и разбросал несчетное количество, книг в библиотеках.

За 24 часа своего абсолютного господства море продемонстрировало венецианцам свою грозную мощь и теперь могло убраться, оставив жителям совсем другой город.

Бедствие имело чудовищные размеры. Что уж говорить об утопленных в воде 40 миллиардах лир, когда под вопросом стала не только безопасность Венеции, но и сама возможность ее существования.

В тот страшный день город, пятнадцать столетий живущий в море и прекрасно знающий, что такое «высокая вода», оказался застигнутым врасплох наводнением. Таков парадокс Венеции. День 4 ноября 1966 г. оказался переломным в судьбе города. Он ясно показал, что его жители не имели серьезной защиты от морской стихии. Все предпринимавшиеся до этого доморощенные меры (возведение дамбочек, кирпичных загородок у порогов домов, подъем полок с книгами в библиотеках и с товарами в магазинах до уровня, считавшегося безопасным) оказались просто смешными.

Причем, за так называемый «безопасный» максимально возможный подъем уровня моря принималась «высокая вода» 1951 г. (1,5 м). Но даже 45 см сверх этой величины оказалось достаточным, чтобы смести всю кустарную защиту горожан, сделать ее совершенно бесполезной. Стало очень страшно, подумать только — какие-то сантиметры могли решать судьбу Венеции!

Наводнение 1966 г. вызвало большой резонанс в Италии и за ее пределами, большую активность проявила ЮНЕСКО. Предложения о помощи специалистами по реставрации незамедлительно поступили из многих стран: Англии, СССР, США, Югославии, Польши, Канады.

Проблема Венеции, обсуждавшаяся учеными и ранее, вышла из рамок узкого круга специалистов и стала достоянием широких общественных кругов в Италии и за ее пределами. Наводнение 4 ноября 1966 г., поставившее город на грань катастрофы, не только обострило эту проблему, но и придало ей новый смысл.

Только ли тонет?

Одним из важнейших аспектов проблемы Венеции со второй половины XX века стало интенсивное индустриальное развитие. Оно явилось причиной серьезных изменений в природной среде, угрожавшей существованию города.

Еще в 1925 г. было начато промышленное освоение Маргеры — континентального предместья Венеции. Алюминиевые и нефтеперерабатывающие заводы, химические предприятия, теплоэлектроцентрали, судоверфи, как грибы, вырастали в этом районе. Кроме того, здесь, в Маргере, появился второй в Италии по грузообороту (после Генуи) морской порт.

Очень скоро территории на материке стало не хватать, началось освоение лагуны. Две промышленные зоны на бывших баренах были уже освоены, третья засыпана и подготовлена к освоению. Проливы — сначала Лидо, затем Маламокко — углублены и расширены, по лагуне проложены искусственные глубоководные каналы.

Эти вмешательства грубо нарушили водный режим лагуны и города, чрезвычайно чувствительных к внешним воздействиям. Даже такая, казалось бы, мелочь, как волны от катеров и моторных лодок, приводили к разрушению зданий на берегах каналов, размывая их основания и фундаменты. Углубление проливов и прокладка глубоководных каналов привели к еще более серьезным последствиям — высокие приливы в лагуне стали происходить все чаще.