Читаем Атланты небо уронят полностью

Что всем сердцем прикипел.


Что такое приключилось?

Отчего ты стал моим?

Очень просто – я влюбилась,

А ты цел и невредим.


Не уйдешь ты с поля боя,

Ведь в любви как на войне:

В жизни каждый подневолен…

В колдовстве – так и вдвойне.


Я немного пошептала,

И ты пал к моим ногам!

Только сразу заскучала:

Ты мне не признался сам.


Я раскаялась немного -

Отменила колдовство…

Осень встала у порога,

А ты к нам прислал сватов.


Значит, ты влюбился честно?

Без травы и ворожбы?

Я теперь твоя невеста…

Отвертеться б от судьбы!


Даже отворот читала:

Ничего не помогло!

Чтоб еще хоть раз желала,

Чтобы чувство расцвело!


Видно, где-то просчиталась,

Или вновь судьба свела…

В общем, как-то оказалось,

Что я под венец пошла…


Кто-нибудь, пробей отмену:

Отмотайте время вспять!

Если бы я знала цену,

Я б не стала колдовать!

Саркофаг души

Наше тело – пирамида, наши души – фараон,

Потихоньку угасая, улетает в полусон.


Потеряв свои же мысли, запираем саркофаг,

Мы цепляемся зубами за придуманный очаг.


Мы рисуем тусклой краской на холстине свой портрет

И под ним скрываем жизни, притворяясь, что нас нет.


Игнорируем прохожих, игнорируем звонки,

Приходя к кому-то в гости, ждем момента, чтоб уйти.


И в кого же мы такие? Потерялся где-то ген,

Что за сказку отвечает среди тысячи проблем.


Мы не видим тех, кто рядом, мы забыли про любовь,

Нас родители не учат, бросив на профессоров.


Так что вышло, мы умеем вычитать и умножать,

Нам не страшно за стыдливость – страшно душу обнажать.

А ты смог бы?

А ты так смог бы?

Чтобы сразу – и до ушей?

Чтобы сквозь все запреты и догмы,

Чтобы наружу пёрло – хоть зашей?


А ты так – хотел бы?

Крепко и вязко, в пару минут?

Чтобы в виски из тысячи пушек стрельбы,

Чтобы терять построенный снова маршрут?

Лето

Мы с тобой пока ничего не решили,

Бережём копилку десятка серебряных пуль.

Забыв обо всём, дни в тишине проводили,

А время давит, заканчивается июль.


А время спешит, уже наступает август,

Скоро – сентябрь, время долгих дорог.

И, наверное, выхода не осталось,

Чем просто молча переступить порог.


Ты останешься в лете, я – на встречу метели,

Выйду, закрою дверь, ветру – лицо.

Пули где-то в грудине больно засели:

Там все десять штук, пора, опусти ружьецо.


Я буду помнить о ласковом, нежном мае,

О знойном июне, июле, огромном поле цветов.

Давай не будем о том, что однажды сломает,

Давай о хорошем, давай говорить про любовь.

Назло

Да, я назло,

Назло смеюсь, сверкая глазами!

Мне повезло:

Чувства остались не замечены вами.


И помолчав,

Мне вслед шепоток – такое бесстыдство,

Уже не узнав,

Что там было, под маской ехидства?


Губы скривить.

Так, чтобы было мучительно больно.

И поспешить,

Пока тело не требует сказать ему "Вольно!"


Да, я шучу,

Да, я смеюсь, да, даю сдачи.

Мне всё по плечу!

Пока я смеюсь, я не заплачу.

Юность

Пусть будет криво и косо

До звезд, до мурашек, до искренних слёз.

В глазах алмазная россыпь:

Делай как хочешь, хоть под откос


Цветные пятна сложились в фигуры,

Будь кем хочешь, твори и греши,

Пусть торчит остов арматуры

Над метаньями юной души.

Я – слов разбитых каменщик

Испугавшись войны атомной

Я беру томик Ахматовой.

Я не физик, я не ядерщик,

Я – разбитых слов каменщик.


Весь мир одного лишь боится,

Что однажды всё прекратится;

Застыли у ретранслятора

И ждём отклика оператора.


Закрываю страницами уши:

Всё что хочешь, только б не слушать,

Только бы мне не увидеть,

Как снарядами небо насытить

Дробью барабанной

Я барабанной дробью взрежу

Спокойный голос контрабаса,

И полетит, и будет смешан

Златой пюпитр иконостаса.


Раздастся дробью барабанной

Обрывистая нитка пульса,

Труба ревёт не в такты рвано,

И струны рвутся от конвульсий.


По залу ноты в беспорядке,

А я гремлю трубой валторны:

Мои слова, как гром взрывчатки,

Звучат в оркестре непокорном.

По нулям

Все свои в прошлом заслуги

Сегодня выставлю по нулям.

Я пахала, как пони в плуге,

Навернулась на сотне ям.


Все проблемы – лишь чушь сплошная -

Для меня они так важны…

Я сто пятый раз замираю,

Наблюдая дно со спины.


Я сгораю огнем зажигалки,

Снова не по теченью гребя.

Вы говорите, Вам меня жалко?

Зато мне не жалко себя.

Будет криво

Сегодня всё будет криво.

Я заранее знаю, прости,

Это только сейчас, из-за срыва -

Мою "башню" срывает с пути.


Мои руки виснут плетями,

Мне больно даже смотреть:

Что-то давит стальными цепями,

Заставляя ребра болеть.

А мне не нужны…

А мне не нужны

Высшие баллы,

Пределы эти,

Сплошь и рядом рваные.

Мне бы выдохнуть -

Чуть устало

И глаза от этого -

Пьяные!

А мне бы не улететь

С обрыва:

Камнем вниз

Не ведая тормоза,

А мне бы успеть

До искры, до взрыва,

Против тех, что

Про мысль:

«Бесформенна»!

Моя мысль – копье

Невыносимо острое.

Хотите, проверьте,

Я проткну

Небо это -

Невыносимо пёстрое.

Да вы смотрите:

Я не тону,

Хотя плавать умею

Едва ли.

Вы отвернитесь -

Я проживу

Так, как вы не мечтали!

Ломается

Рифмы цветущий колос -

Грядущих будней залог.

У кого-то ломается голос,

У меня ломается слог.


А слог – это тоже крики -

Сорванных строчек шаги -

Смотрят безглазые лики

На немой призыв: "Помоги!"

Время

То бежит неумолимо,

То орёт неумолчимо,

То вперед идёт спеша,

То не сдвинется на шаг…


Время часто бессердечно,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Река Ванчуань
Река Ванчуань

Настоящее издание наиболее полно представляет творчество великого китайского поэта и художника Ван Вэя (701–761 гг). В издание вошли практически все существующие на сегодняшний день переводы его произведений, выполненные такими мастерами как акад. В. М. Алексеев, Ю. К. Щуцкий, акад. Н. И. Конрад, В. Н. Маркова, А. И. Гитович, А. А. Штейнберг, В. Т. Сухоруков, Л. Н. Меньшиков, Б. Б. Вахтин, В. В. Мазепус, А. Г. Сторожук, А. В. Матвеев.В приложениях представлены: циклы Ван Вэя и Пэй Ди «Река Ванчуань» в антологии переводов; приписываемый Ван Вэю катехизис живописи в переводе акад. В. М. Алексеева; творчество поэтов из круга Ван Вэя в антологии переводов; исследование и переводы буддийских текстов Ван Вэя, выполненные Г. Б. Дагдановым.Целый ряд переводов публикуются впервые.Издание рассчитано на самый широкий круг читателей.

Ван Вэй , Ван Вэй

Поэзия / Стихи и поэзия
Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Творчество пяти писателей, представленное в настоящем томе, замечательно не только тем, что венчает собой внушительную цепь величайших вершин румынского литературного пейзажа второй половины XIX века, но и тем, что все дальнейшее развитие этой литературы, вплоть до наших дней, зиждется на стихах, повестях, рассказах, и пьесах этих авторов, читаемых и сегодня не только в Румынии, но и в других странах. Перевод с румынского В. Луговского, В. Шора, И. Шафаренко, Вс. Рождественского, Н. Подгоричани, Ю. Валич, Г. Семенова, В. Шефнера, А. Сендыка, М. Зенкевича, Н. Вержейской, В. Левика, И. Гуровой, А. Ахматовой, Г. Вайнберга, Н. Энтелиса, Р. Морана, Ю. Кожевникова, А. Глобы, А. Штейнберга, А. Арго, М. Павловой, В. Корчагина, С. Шервинского, А. Эфрон, Н. Стефановича, Эм. Александровой, И. Миримского, Ю. Нейман, Г. Перова, М. Петровых, Н. Чуковского, Ю. Александрова, А. Гатова, Л. Мартынова, М. Талова, Б. Лейтина, В. Дынник, К. Ваншенкина, В. Инбер, А. Голембы, C. Липкина, Е. Аксельрод, А. Ревича, И. Константиновского, Р. Рубиной, Я. Штернберга, Е. Покрамович, М. Малобродской, А. Корчагина, Д. Самойлова. Составление, вступительная статья и примечания А. Садецкого. В том включены репродукции картин крупнейших румынских художников второй половины XIX — начала XX века.

Анатолий Геннадьевич Сендык , Владимир Ефимович Шор , Джордже Кошбук , Инесса Яковлевна Шафаренко , Ион Лука Караджале

Поэзия / Стихи и поэзия
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия