Атласный башмачок

Храни его возле сердца, о великая грозная Матерь!

СЦЕНА VI

КОРОЛЬ, КАНЦЛЕР

Король Испании в окружении придворных в Парадном Зале Белемского Дворца[20], возвышающегося над эстуарием реки Тежу.

КОРОЛЬ Мой Канцлер, вы уже давно убеленный сединами муж, тогда как у меня появилась лишь первая проседь,

Ответьте мне, не говорят ли, что юность — время иллюзий, тогда как к старости постепенно начинаешь принимать реальность такой, как есть?

Причем реальность довольно грустную, маленький, бесцветный мирок, и к тому же все более сужающийся.

КАНЦЛЕР Это то, что меня самого неизменно учили повторять древние.

КОРОЛЬ Они утверждали, что мир кажется грустным тем, кто ясно видит?

КАНЦЛЕР Я не стану отрицать эту истину вопреки всеобщему мнению.

КОРОЛЬ Это у старости, по–вашему, ясный взгляд?

КАНЦЛЕР Я бы сказал, искушенный.

КОРОЛЬ Искушенный видеть лишь то, что себе полезно.

КАНЦЛЕР Себе и своему маленькому королевству.

КОРОЛЬ Мое же королевство огромно! Да, но как бы ни было оно велико, мое сердце, объединяющее его, отказывает в праве останавливать его любым границам, Ведь даже само море, безбрежный Океан у моих ног, Не только не указывает ему предел,

Но, напротив, вручает новые владения в ответ на мое запоздалое желание!

Хотелось бы мне найти, наконец, то, о чем вы могли бы сказать королю Испании, что это создано не для него.

Мир грустный! Как можно говорить, не богохульствуя, что подлинная природа вещей, созданных совершенным Богом, грустна? И разве не нелепа мысль, что мир, созданный по его образу и подобию, менее велик, чем мы сами, и оставляет наше воображение без поддержки?

Я же скажу, что юность — время иллюзий, но только оттого, что она воспринимает мир бесконечно менее прекрасным и разнообразным и притягательным, чем он есть на самом деле, и от этого разочарования мы с возрастом излечиваемся.

Вот хоть это море, куда заходит солнце, эта блистающая безбрежная гладь,

Там, где поэты видели, как каждый вечер устремляется к воде невообразимая колесница какого–нибудь смехотворного божка в окружении сардин, из ювелирной мастерской Аполлона,

Дерзкий взор и перст моих предшественников Властно указывали другой берег, новый мир.

И вот уже один из их подданных устремляется к югу, находит страну Хама и, обойдя ненавистный мне Мыс[21], Пьет из вод Ганга! Пройдя множество кривых перевалов, он ступает ногой на землю Китая — для него теперь бесконечный круговорот шелков и пальм, и нагих тел,

Все эти трепещущие пласты человечьих мальков, превышающих по числу сонм мертвых в ожидании крещения.

Другой же…

КАНЦЛЕР … Наш великий Адмирал!

КОРОЛЬ За носом его каравеллы открылось ему великое новое, Целый мир огня и снега, устремивший навстречу нашим штандартам эскадру своих вулканов!

Америка, необъятный рог изобилия, я бы добавил, чаша покоя, осколок звезды, огромный кусок рая, своим краем вклинившийся в океан наслаждений.

Ах! Да простит мне небо! Но когда, как сегодня, с берегов моего эстуария, я наблюдаю солнце, расстилающее для меня длинную ковровую дорожку к тем землям, от которых я вечно оторван,

Что мне Испания, обрученная со мной супруга, по сравнению с той неизвестной рабыней, с той самкой с медными бедрами, которую распластывают для меня там, вдали, в пространстве ночи!

Благодаря тебе, Колумб, сын Голубки[22], мое королевство подобно теперь сердцу человеческому:

Тогда как одна половинка сопутствует его телу здесь, другая нашла себе пристанище за морем;

И навсегда бросила якорь в той части света, где светят другие звезды.

Тот, кто ориентируется на солнце, не сможет ошибиться! И эта частица вселенной, что ученые мужи древности относили к иллюзии и безумию,

Именно из нее сегодня мой министр финансов извлекает животворящее золото, что приводит в движение всю государственную машину, и заставляет расти отовсюду, погуще, чем майские травы, пики моих эскадронов!

Море не внушает нам больше ужаса, но лишь одаривает своими сокровищами;

Да, этой круговерти вод вряд ли удастся помешать золотой дороге, что соединяет две мои Кастилии,

Где в стремительном движении начертаны пути моих кораблей, идущих с противоположных берегов,

Туда везущих моих миссионеров и воинов, и возвращающих мне взамен языческие сокровища, зачатые солнцем,

Что в зените своего бега между двумя океанами На единый миг замирает в торжественном замешательстве!

КАНЦЛЕР Королевство, завоеванное вашими подданными для вашего величества вчера,

Нынешние должны расширить и сохранить.

КОРОЛЬ Вы несомненно правы, но с некоторых пор я получаю из Америки лишь пагубные известия:

Грабежи, высадки пиратов, вымогательства, несправедливости, уничтожение невинных народов,

И, что еще хуже, алчность моих капитанов, которые стремятся урвать себе как можно больший кусок моей земли, а потом грызутся между собой,