Атласный башмачок

Нет, эта новая вселенная уже вся целиком существует во мне, тогда как она, вся благоухающая и влажная, еще только готовится навсегда принять мое объятие и поцелуй.

КИТАЕЦ И что же вас ждет впереди?

ДОН РОДРИГО Ослепительное пятнышко там вдали, подобное видению смерти. Может быть, это платок в чьих–то руках, может быть, стена, раскаленная полуденным солнцем?

КИТАЕЦ А я знаю. Именно там обитает некое чернокожее чудище, которому в избытке чувств, ибо даже мудрец не избавлен от заблуждений, и, если можно так сказать, quasi in lubrico[23] я позволил себе дать в долг деньги.

Заламывает руки, театрально закатывая глаза к небу.

ДОН РОДРИГО Однако я уверен, не без выгоды. Я слишком хорошо знаю природу твоих щедрот.

КИТАЕЦ Как, разве не добродетель немедля подать “petentibus”[24], так сказать нуждающимся?

И разве не узнают истинную добродетель по тому, насколько быстро она приносит вознаграждение?

ДОН РОДРИГО

Ладно, найдем твои денежки, если ты так уж хочешь их получить именно от твоей негритянки.

Одному дьяволу известно, что вы там вместе затеяли!

А затем я тебя крещу и, наконец, отвяжусь от тебя.

Ты сможешь вернуться в твой Китай.

КИТАЕЦ Это мое самое заветное желание. Пришло мне время приносить пользу в среде язычников.

Разве не для того существует молодое вино, чтобы трактирщики разливали его в старые мехи, то есть бутыли? А для чего еще сгодится мера, если не для измерения количества бисера, которое нам заповедано метать перед свиньями,

Вместо того чтобы любовно культивировать в ней бесполезный дым нашего собственного “льна курящегося”![25]

ДОН РОДРИГО Ты используешь Святое Писание, как протестантский лавочник.

КИТАЕЦ Только отвезите меня поскорее в Барселону.

ДОН РОДРИГО Ты же только что заклинал меня не ездить туда?

КИТАЕЦ Если уж я не могу избавить вас от безумия, то хотя бы воспользуюсь им.

ДОН РОДРИГО

Наверное, именно это и зовут безумием, но все равно, я безумно прав!

КИТАЕЦ Это и есть правота — желание спасти душу, погубив ее?

ДОН РОДРИГО Есть нечто, что в данный момент только я один могу ей дать.

КИТАЕЦ И что же это за несравненное нечто?

ДОН РОДРИГО Радость.

КИТАЕЦ Не вы ли пятьдесят раз заставляли меня читать, что для вас, христиан, спасение возможно лишь через жертву?

ДОН РОДРИГО Одна только радость и есть мать жертвенности.

КИТАЕЦ Какая радость?

дон РОДРИГО Созерцание той, которая дарит мне ее.

КИТАЕЦ Вы называете радостью пытку желания?

ДОН РОДРИГО Вовсе не желание читала она на моих устах, нет, это было скорее узнавание.

КИТАЕЦ

Узнавание? Ответьте мне тогда, какого цвета ее глаза.

ДОН РОДРИГО Я не знаю. Я так залюбовался ею, что даже забыл посмотреть.

КИТАЕЦ Превосходно. А я, я увидел большие мерзкие голубые глаза.

ДОН РОДРИГО Совсем не ее глаза, но она вся, целиком, для меня звезда!

Как когда–то в Карибском море, когда в предрассветный час я выходил из моей душной каюты на ночное дежурство,

На какое–то мгновение мне являлась астра–регина, сияющая звезда, всегда одна на венце прозрачного неба.

Ах! Это вызывало во мне то же содроганье сердца, ту же огромную и безумную радость!

Ни один человек не может жить без поклонения.

У каждого из нас есть душа, что вечно неудовлетворенна, Довольно с нее темницы нашего существования, разве наши глаза не вправе проникнуть в самую суть вещей! И сердце, разве не требует оно насыщения!

Но вскоре я находил на небесном своде лишь уже слишком знакомый свинцовый огонь,

Надежный матовый фонарь, печальный путеводитель моряка в невозмутимых водах.

Но на этот раз нечто совсем другое, чем просто звезда, для меня эта точка света в живом песке ночи,

Человеческое существо, подобное мне, чье присутствие и лик, чуждые уродству и нищете нашего мира, совместны лишь с состоянием блаженства.

КИТАЕЦ Пир для всех чувств!

ДОН РОДРИГО Чувства! Я сравниваю их с отребьем, что следует за армией, чтобы обшаривать мертвецов и грабить захваченные города.

Я не так легко приму этот выкуп, выплаченный телом за ускользнувшую душу,

Словно есть в ней что–то, в чем я больше не нуждаюсь. Но я говорю дурно. Не буду больше клеветать на чувства, ведь и они от Бога.

Нет, они вовсе не презренные приспешники, они — рабы наши, что обойдут весь мир, пока не встретят, наконец, Красоту, перед лицом которой мы все были бы счастливы исчезнуть.

Единственная милость, о которой мы просим ее — позволить нам лицезреть ее на вечные времена.

КИТАЕЦ И ничего другого, в самом деле? Стоило столько стараться. Боюсь, что от наших разговоров даме этой проку не будет.

ДОН РОДРИГО Неужели напрасно я все–таки нашел ее, так хорошо спрятанную от меня?

КИТАЕЦ Чума возьми бурю, бросившую нас на побережье Африки, И вашу лихорадку, которая так долго нас там продержала!

дон РОДРИГО Первое, что я увидел, придя в себя, — ее лицо.

Скажи, ты веришь, что я узнал ее сразу, еще до того, как она обо всем догадалась?