Атлетичный мозг. Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов

«Однажды он уже принимал точно такое же решение, — замечает Уолш. — В одной из своих первых игр в качестве капитана он сделал тот же самый выбор, что привело к такому же точно результату. Бывает так, что твой метод принятия решений работает идеально вплоть до 77-й минуты игры, а на 77-й минуте тебе может понадобиться изменить свой метод».

Уолш учит спортсменов принимать верные решения в условиях стресса:

«Над техникой и физической подготовкой спортсмена работают начиная с самых ранних лет, а потом, когда он уже достиг высокого уровня исполнения, начинают задумываться: „А может, стоит заняться его психологией?“ Некоторые команды Премьер-лиги, отправляясь на выездные матчи, берут с собой четырех-пятерых физиотерапевтов, а то и больше. Вот как серьезно мы заботимся о теле. А психолог может работать с этими же самыми командами всего пару дней в неделю».

Такая разница во внимании, уделяемом физиологии и психологии, подчеркивается традиционно сложившимся отношением к черепно-мозговым травмам и сотрясениям мозга. Интерес к этой области, как мы видели, также обусловлен рядом недавних научных открытий.

«Сегодня различия в уровне спортсменов по-настоящему определяются именно психологией, качеством „игры головой“, — утверждает Уолш. — Никто не говорил о том, что Англия или другая команда, проигравшая матч по регби за последние пару недель, уступила из-за недостаточной физической мощи спортсменов, скорости или умения. Все в один голос говорят, что всему виной неверные решения, принятые под влиянием стресса. Мне трудно поверить, — заявляет он, — что люди, занятые в сфере с оборотом в миллионы фунтов, не придают значения психологической стороне игры».

Тем не менее подвижки есть. Уолш по-прежнему не спешит чересчур полагаться на технологии развития когнитивных способностей. Особый протест у него вызывает нейронная обратная связь и искусственное вмешательство в работу мозга спортсмена. Профессор Уолш использует технические средства лишь в целях диагностики, чтобы получить картину того, как человек принимает решения, а затем тренировать его с учетом этих особенностей.

«В первую очередь мы создаем профиль каждого спортсмена, — поясняет он. — Для этого за ним наблюдают во время игры, проводят опросы и компьютерные тесты на способность принимать решения в стрессовых ситуациях. Похожие тесты используют и в Лаборатории GlaxoSmithKline: это могут быть задания на быстрый поиск определенных объектов на экране или на сопоставление риска с возможным выигрышем при различных осложняющих факторах. Затем мы спрашиваем спортсмена, видит ли он сам что-то в своем профиле, что имеет значение для его вида спорта, — продолжает Уолш. — Мы работаем с каждым индивидуально и задаем себе вопрос: „Можем ли мы помочь этому спортсмену повысить качество решений, принимаемых им в ответственный момент игры, гонки или поединка, и с какого рода сложностями мы хотим научить его справляться?“ Если это физическое напряжение, можно организовать такую схему тренировки, когда спортсмен должен будет выполнить несколько подходов, чтобы почувствовать сильную усталость, более сильную, чем обычно во время соревнований. Тогда мы даем ему задачу на принятие решений и смотрим, что он предпримет теперь. Так что когда он оказывается в такой же ситуации на соревнованиях и испытывает такое же напряжение, он вспоминает, что уже имел опыт принятия решений в аналогичных условиях. Что мне не понравилось в игре англичан на чемпионате — и, к сожалению, это приходится наблюдать постоянно на международных турнирах, — так это то, что игроки, очевидно, впервые оказываются в той или иной ситуации».

Уолш считает, что наработки психологов и нейробиологов следует внедрять в программы подготовки спортсменов на более раннем этапе. Это позволит повысить их стрессоустойчивость. «В 19–20 лет футболист должен быть готов продемонстрировать максимум своих игровых возможностей по меньшей мере 40 раз в течение года, — полагает он. — Лично мне за всю жизнь не приходилось столько раз действовать на пределе физических возможностей. В среднем получается по одному случаю сверхнапряжения на каждый год активной жизни. Думаю, что большинство из нас прекрасно живут и без этого. И при этом мы заставляем мальчишек восемнадцати, девятнадцати, двадцати лет идти на это под прицелом Twitter и Facebook. А в их возрасте все это очень важно, как и внимание со стороны газет, телевидения, спонсоров, партнеров по команде и тренеров. Только представьте, какому давлению они подвергаются, сколько людей оценивают их. Даже политиков оценивают только раз в пять лет. Уровень напряжения огромен, и, когда люди отказываются от предложений воспользоваться громадным количеством достижений в области психологии и нейробиологии, они просто не хотят брать на себя дополнительную ответственность. Если можно отрабатывать физические навыки, выполнять задания на тренировках, можно отрабатывать и связанные с ними психологические навыки».

Новая спортивная революция