Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

Марш, в ходе которого мы все больше углублялись на территорию будто замершей в ужасе от недавно пережитого Бельгии, не встречая при этом никакого сопротивления, занял у нашей «бригады» почти весь дальнейший световой день. Разумеется, с остановками. Начхим Сырцов настоял на обливании машин, которые, по показаниям его приборов, сильно фонили какой-то дезактивационной иодосодержащей дрянью. Что он и проделал на одном из привалов. После памятного ядерного удара никто за всю дорогу по нам ни разу не выстрелил, и о войне напоминала разве что слышимая южнее нас канонада да пролетавшая над головой с востока на запад наша авиация. Я поначалу побаивался, как бы по нам, чего доброго, не долбанули свои, но пилоты «МиГов» и «Сушек» таких намерений не демонстрировали, даже когда пролетали над нашей колонной на предельно малой высоте.

Опять размеренно мелькали по сторонам качественного бельгийского шоссе зеленые поля и пригорки, перелески, двухэтажные городки с узенькими улицами и шпилями кирх, длинные сараи с красными черепичными крышами. Пару раз на горизонте даже что-то похожее на ветряные мельницы маячило, хоть тут вроде и не Голландия, где этого добра хоть попой ешь. Но никаких признаков жизни не наблюдалось – словно вся Бельгия, так же как и ФРГ до этого, взяла и попряталась, к бениной маме, по подвалам и за закрытыми ставнями. Покинутые легковушки, явно принадлежавшие беженцам, нам по дороге, разумеется, попадались, но их пассажиры при появлении наших танков явно предпочитали прятаться по кустам и канавам. Как знать, может, так оно и есть. Опять же, в этом случае по нам никто не стрелял, а это было к лучшему…

К вечеру шедшая головным дозором впереди основной нашей колонны разведка наконец доложила, что видит базу, похоже, ту самую, которую нам надо. Я приказал личному составу соблюдать полное радиомолчание и, не зажигая фар и с максимальными предосторожностями, рассредоточиться в ближайшем перелеске, осмотреться, замаскировать технику и ждать дальнейших распоряжений.

После этого наши разведчики пешим порядком ушли к базе, а я, покинув свое командирское место в танке, приказал выдвинуть подальше в кусты «БТР-60ПУ» номер 991 и, развернув на этой принадлежавшей Тетявкину машине дальномерное хозяйство, принялся внимательно разглядывать цель наших дальнейших действий.

Ко мне тут же присоединились проделавшая весь путь вместе с Тетявкиным старлейша Смыслова, а потом и командир разведчиков Семеренко с начштаба Шестаковым. А прочим офицерам пока что и так хватало забот. Коли уж бойцам было приказано сидеть и ждать до урочного часа, словно русским витязям в кургане, да еще и в режиме полной тишины, я разрешил покормить личный состав. Понятное дело, консервами, сухими пайками и трофеями. Раскочегаривать плетущиеся где-то в хвосте колонны походные кухни смысла не было.

По идее, перелесок, где разместились мы, был на небольшом холме, а искомая база в низинке, соответственно подход нашей колонны на базе, скорее всего, не увидели. Слышали ли они рев двигателей и лязг гусениц – это другой вопрос. Во всяком случае, от нас до базы было километра четыре, и я так понял, что вынесенных достаточно далеко постов у них не было (явное упущение, доказывающее, что они там либо не собираются долго задерживаться, либо они вояки так себе).

А у себя на базе натовцы, по-моему, занимались чем-то явно не тем.

В медленно сгущающихся поздних летних сумерках объект хорошо просматривался, тем более часть базы была освещена. Вообще там все было вполне в обычном, уже многократно виденном стиле НАТО – типовые одно– и двухэтажные здания, какие-то ангары и боксы, слева явная вертолетная площадка, где я рассмотрел два больших американских вертолета «СН-53» с открытыми грузовыми рампами, но без намеков на скорый старт.

По периметру тянулся штатный проволочный забор, усиленный «колючкой», при въезде – капитальный КПП с караульной будкой и сдвижными воротами, возле которого на стоянке торчало два десятка разномастных легковушек гражданского образца, несколько джипов и десяток камуфлированных «Лендроверов» с открытыми и закрытыми кузовами. Вышек с пулеметами не было видно, зато на территории торчали мачты с прожекторами и даже, похоже, телекамерами. Но пока что ни один прожектор не горел.

– Странно, – сказала сидевшая рядом со мной, ногами в люк, Ольга Смыслова, осматривавшая местность перед нами в мощный бинокль. – Здания, которые более всего походят на жилые и лабораторные помещения, почему-то вообще не освещены, такое впечатление, что в них сейчас совсем нет людей. Зато вон там, среди то ли складов, то ли гаражей, явно идет какая-то суета…

– Может, они всех своих научников уже эвакуировали? – предположил я. – А сейчас собираются вывозить боеголовки, оборудование и прочее…

– Похоже на то, – согласилась Смыслова. – Но я, например, пока не вижу вокруг никаких грузовиков или тягачей подходящего калибра, куда хоть что-то грузили бы. Зато на территории базы ненормально много танков и прочей гусеничной и колесной боевой техники…