Ацтек

Пустыня – это самая несчастная земля, которая страдает от полного отсутствия внимания богов. Ну вот судите сами.

Богиня земли Коатликуе и ее сородичи ничего не делают, чтобы хоть как-то, хоть чем-то оживить и разнообразить монотонность равнины, состоящей из серо-желтого песка, серо-бурого гравия и серо-черных валунов. Коатликуе не решается тревожить эту местность землетрясениями, Чантико не устраивает извержений вулканов, а Темукатльтоки не плюется струями горячей воды и пара. Бог гор Тепейолотль проявляет полное равнодушие и держится подальше. Только с помощью топаза мне удавалось разглядеть далеко на северо-западе низкие зубчатые очертания белесых гор. Но эта гряда так и оставалась бесконечно далекой: ни я не приближался к горам, ни они ко мне.

Каждое утро бог солнца Тонатиу сердито, без привычной рассветной церемонии выбора ярких копий и стрел на день, вскакивал со своего ложа, а каждый вечер, не облачаясь в пышную мантию из перьев и не простирая вокруг свои красочные цветочные покрывала, моментально плюхался в постель. Между резким уходом света и столь же резким приходом благословенной ночной тьмы лик Тонатиу представал просто ярким желто-белым пятном на таком же желто-белом небосводе. Солнце здесь угрюмо высасывало из земли дыхание и соки, прожигая себе путь через иссушенное небо так же медленно и с таким же трудом, как я сам тащился внизу по раскаленному песку.

Бог дождя Тлалок, хотя к тому времени уже наступил сезон дождей, удостаивал пустыню еще меньшего внимания. Правда, мне изредка доводилось видеть скопления туч, его небесных баклаг, но это бывало лишь над гранитными горами далеко на западе и востоке. Тучи нависали, громоздились и вздымались высоко над горизонтом, а потом темнели: начиналась гроза, и духи тлалокуэ молотили своими сверкающими трезубцами в барабаны, но до меня доносился лишь слабый отдаленный рокот. А небо надо мной и передо мной все время оставалось неизменно желто-белым. Ни тучи, ни тлалокуэ не осмеливались соваться в раскаленную, словно печь, жару пустыни. Все дожди проливались лишь в отдалении, и когда это случалось, далекие белесые горы занавешивались серо-голубыми вуалями. Чальчиутликуэ, богиня Бегущей Воды, в пустыне тоже ничем себя не проявляла.

А вот бог ветра Эекатль время от времени дул в свою трубу, но уста его были сухими, как и почва пустыни, а дыхание жарким, и он редко издавал звуки, поскольку шуметь на ветру здесь было нечему. Впрочем, порой Эекатль дул так сильно, что раздавался свист. Под этот свист песок начинал шевелиться, затем он вздымался и несся над землей, превратившись в облака. Подобные картины напоминали мне тучи обсидиановой пыли, которую скульпторы применяют для обработки трением самого твердого камня.

Богам – покровителям живых существ, особенно Мишкоатлю, богу охоты, в этой знойной, суровой, засушливой местности делать было особо нечего. Конечно, случалось, что я видел или слышал койота; мне кажется, что этот зверь способен раздобыть себе пропитание и выжить где угодно. Попадались и кролики, – видимо, боги поселили их в пустыне исключительно ради прокормления койотов. Встречались здесь и птицы – крапивники и совы размером немногим больше крапивников, которые обитали в дуплах кактусов, и все время, пока я шел, высоко в небе надо мной описывал круги стервятник, а то и два. Но каждый второй обитатель пустыни, казалось, принадлежал к гадам – вот уж кого здесь было в изобилии. Они жили под землей и под камнями: ядовитые змеи с погремушками на хвостах, ящерицы с хвостами, напоминающими кнуты, другие ящерицы – рогатые и все в бородавках, скорпионы длиной почти с мою ладонь.

Очень мало в пустыне было и того, что могло бы заинтересовать наших богов – покровителей растительности. Полагаю, что там даже осенью кактус нопали приносит свои свежие красные плоды тоналтин, а гигантские кактусы куинаметль протягивают на кончиках своих распростертых «рук» сладкие красноватые плоды питаайа, но большая часть растущих в пустыне кактусов славится одними наростами, колючками да шипами.

Из деревьев мне попадались лишь сучковатый мицкуитль, юкка с копьевидными листьями да куауматлатль, у которого не только листва и побеги, но даже кора на стволе яркого светло-зеленого цвета. Среди кустарников помельче стоит выделить полезный чийактик, сок которого настолько похож на масло оли, что с его помощью можно легко разжечь костер, и куаукселолони – его древесина тверже меди, и ее невозможно разрезать мечом. Она настолько тяжелая, что наверняка утонула бы в воде, найдись в той местности хоть какой-нибудь водоем.