Аттические ночи. Книги XI - XX

(2) Возник вопрос, что такое servus recepticius. Сразу же был затребован и доставлен трактат Веррия Флакка [967] „О темных местах у Катона“. Было обнаружено, что, как написано во второй книге, recepticius было именованием ничтожного, не имеющего никакой цены [раба], который, будучи выставлен на продажу, был возвращен из-за какого-либо недостатка и принят назад (receptus est). (3) „По этой причине, — говорит [Катон], - такому рабу и приказывали следовать за мужем и требовать [деньги], чтобы боль и унижение были для мужа тем тяжелее, что к нему обращается с требованием денег ничего не стоящий раб“. [968]

(4) Пусть будет сказано так, с разрешения и позволения тех — если таковые есть, — кого пленяет авторитет Веррия Флакка. (5) Ибо servus recepticius в той ситуации, о которой говорит Катон, означает совершенно иное, чем написал Веррий. (6) [Смысл] этого слова легко может уловить любой, ибо дело, без сомнения, обстоит так: когда жена приносила мужу приданое, тогда о том, что она из своего имущества удерживала и не передавала мужу, говорили recipere (оставлять за собой), как теперь при продажах говорят recipi (удерживать) о том, что изымается и не выставляется на продажу. (7) И именно это слово употребил Плавт в „Трех монетах“ в следующем стихе:

Ту заднюю часть дома сохранил себе (recepit)Он при продаже. [969]

Иными словами, когда он продал дом, небольшую заднюю пристройку он не уступил, но сохранил [за собой]. (8) И сам Катон, желая показать, что женщина была богата, сказал: „Женщина дает богатое приданое и удерживает большую сумму денег“, то есть: и большое приданое дает и сохраняет за собой (retinet) большую сумму денег. (9) Итак, из этого семейного богатства она дает мужу взаймы деньги, которые удержала для себя, после того как дала приданое. (10) Эти деньги, разгневавшись на мужа, она решает потребовать назад. Она назначила и того, кто востребует эти деньги — раба, называемого recepticius, то есть своего собственного, которого она вместе с денежной суммой удержала и не отдала в составе приданого, но сохранила [как свою личную собственность]. Ведь женщине позволительно отдавать такие приказы не рабу супруга, но только своему собственному рабу.

(11) Я воздержусь говорить больше в защиту этого нашего [мнения], ибо само по себе ясно и то, что сказано Веррием, и то, что нами, так что какое из двух [объяснений] каждому покажется более истинным, пусть тем и пользуется.

Глава 7

О том, что Публию Нигидию и Квинту Сцеволе представлялось, будто слова из закона Атиния — „Право собственности на ту вещь, что будет украдена, да будет [сохраняться] вечно“ — относятся к происшедшей краже не меньше, чем к будущей

(1) Слова древнего закона Атиния таковы: „Право собственности на ту вещь, что будет украдена, да будет [сохраняться] вечно“. [970]

(2) Что иное можно подумать по поводу этих слов, чем то, что закон говорит только о будущем времени? (3) Однако Квинт Сцевола [971] говорит, что его отец, а также Брут и Манилий, [972] мужи весьма ученые, задавались вопросом и выражали сомнение по поводу того, имеет ли закон силу только по отношению к кражам, которые еще состоятся, или же и по отношению к совершенным ранее, поскольку [выражение] subruptum cut (будет украдена), как кажется, указывает на оба времени — как на прошлое, так и на будущее. [973]