Аттические ночи. Книги XI - XX

Так врач Эрасистрат возражает Платону. (6) Однако Плутарх в книге «Застольных бесед» говорит, что автором этого платоновского высказывания был Гиппократ и так же думали Филистион из Локр [1007] и Диоксипп [1008] из школы Гиппократа — врачи древние и известные. А относительно того, что Эрасистрат говорил по поводу ε̉πιγλωττίς (язычка), [они полагали], что он не для того в том месте расположен, чтобы воспрепятствовать проникновению в [дыхательный] канал чего-либо из выпитого — ибо жидкости представляются полезными для омывания и напоения легкого, — но приставлен в качестве своеобразного распределителя, для того чтобы удерживать или допускать [1009] [пищу и питье] в соответствии с пользой здоровью. Он защищает дыхательный канал от любой пищи и сбрасывает ее в желудок, питье же распределяет между желудком и легким, и то, что из него должно попасть по дыхательному каналу в легкое не быстро и не все сразу, но как бы оказавшись сдержанным и придавленным своего рода преградой, перемещается незаметно и постепенно, а все остальное он отводит в другой канал, [ведущий] в желудок.

Глава 12

О пользующихся нехорошей славой предметах, именуемых у греков 'άδοξοι, рассмотренных Фаворином ради упражнения

(1) Предметы, пользующиеся нехорошей славой, или, если кто предпочитает говорить, не пользующиеся доброй репутацией, — то, что греки называют 'άδοξοι υ̉ποθέσεις, - обсуждали не только древние софисты, но также и философы, и наш Фаворин [1010] более чем охотно обращался к этим сюжетам либо потому, что считал их подходящими для подбадривания ума, либо для упражнения в остроумии, либо для преодоления трудностей посредством практики. (2) Так, когда он нашел благие свойства у Терсита [1011]

и восславил лихорадку, возвращающуюся на четвертый день, он в обоих случаях сказал весьма много изящного и свойственного высокому таланту и оставил это в записях.

(3) А в похвалах лихорадке он даже привлек в свидетели Платона, который, по его словам, написал, что тот, кто излечится, претерпев возвращающуюся на каждый четвертый день лихорадку (quartana), и обретет свои силы в полном объеме, стабильнее и надежнее будет чувствовать себя в будущем. [1012] И среди тех же похвал он, клянусь Геркулесом, не без изящества обыграл одну небольшую сентенцию. (4) «Есть, — написал он, — стих, проверенный за долгий людской век:

'Άλλοτε μητρυιή πέλει η̉μέρη, 'άλλοτε μήτηρ.(То, словно мачеха, день, а другой раз —

как мать человеку). [1013]

Этим стихом утверждается, что не может быть каждый день хорошо, но в один [день] хорошо, а в другой плохо. (5) Раз обстоятельства именно таковы, — продолжал он, — что в человеческих делах хорошее и дурное словно бы чередуются, то сколь больше счастья [приносит] эта лихорадка с двухдневным интервалом посредине, в которой присутствуют μία μητρυιά, δύο μητέρες (одна мачеха и две матери).

Глава 13

О том, сколь многочисленные и сколь разные значения имеет частица „quin“ и как часто в сочинениях древних [смысл ее] не ясен

(1) Частица quin, которую грамматики называют союзом, связывает, судя по всему, речь различными способами и [придает] ей разные значения. (2) Ведь мы исходим из того, что говорим в одном смысле, когда, как бы упрекая, спрашивая или побуждая, выражаемся: quin venis (почему ты не приходишь?), quin legis (почему ты не читаешь?), quin fugis (почему ты не бежишь?); и в другом смысле, когда утверждаем так: „Non dubium est quin Μ. Tullius omnium sit eloquentissimus“ (He подлежит сомнению, что Марк Туллий красноречивее всех). Иначе обстоит дело, когда мы строим [фразу] так, что она в каком-то смысле кажется противоположной предшествующему: „Non idcirco causas Isocrates non defendit, quin id utile et honestum existumarit“ (Исократ потому не выступал с речами, что считал этот жанр бесполезным и неблагородным). (3) От этого значения не очень отличается то, [что] стоит в третьей книге „Начал“ Марка Катона; [1014] он сказал: „Haud eos ео postremum scribo quin populi et boni et strenui sient“ (He оттого пишу их в конце, что они лишены добродетели и отваги). [1015] (4) Во второй книге „Начал“ Марк Катон использовал эту частицу примерно так же, сказав: „Neque satis habuit quod eum in occulto vitiaverat quin eius famam prostituerat“ (Ему не было достаточно, что он тайно его опорочил, и он не смог удержаться от того, чтобы не выставить его имя на публичное поругание). [1016]