Аттила России

«Как ни мудро задумала все ее величество, но кажется, прекрасной цыганке не удастся соблазнить „Прекрасного Иосифа“. Правда, ей удалось сделать невозможное: до сего времени, как говорят, Иосиф не сказал ни одного комплимента ни единой женщине, а тут он ими так и сыплет. Недавно он заявил, что не удивляется поэтическому таланту нашего Романыча: ведь когда имеешь такую сестру, когда перед глазами постоянно стоит поэтический идеал, то нетрудно стать поэтом. Но дальше этого ни с места. Его католическое величество иногда подолгу сидит с прекрасной Боденой наедине. Нашлись проказники из наших, которые вздумали подглядеть в щелочку, чем они там занимаются. Ничего предосудительного: сидят на почтенном расстоянии друг от друга и разговаривают о литературе. Бедняжке нелегко дается этот разговор — ведь она понимает по-французски с грехом пополам, а по-немецки ни слова. Но они все-таки ухитряются беседовать.

…Как я и предсказывал, из всего этого ровно ничего не вышло. Сегодня граф Фалькенштейн, как именуется здесь Иосиф II, торжественно прощался. Бодену он при всех очень трогательно поцеловал в лоб — верный признак, что между ними ничего не вышло и не выйдет. Правда, еще время не потеряно: ведь граф Фалькенштейн направляется отсюда через Москву в Петербург и пробудет короткое время в Царском. Но верьте моей опытности, ваше высочество: раз мужчина целует женщину при всех, да еще в лоб, — из этого ровно ничего не выйдет. Впрочем, как говорят, теперь это не важно: то, что не удалось фрейлине, удалось ее государыне, хотя и не так, как это предполагалось в отношении первой. Императрица положительно очаровала Иосифа и предложила ему выгодную комбинацию. Какую именно — твердо не знаю, но слышал, что дело идет об отчуждении каких-то двух провинций, а если Пруссия вступится, то на подмогу двинутся русские. Итак, скоро буду иметь честь лично приветствовать Вас, ваше высочество, и справиться, какой новый фокус выкинула в мое отсутствие несравненная Лелия Готье».

Прочитав это письмо, великий князь невольно улыбнулся: на этот раз фокус выкинула не Лелия, а он сам.

Несмотря на то, что Лелия жила теперь в глуши — по распоряжению императрицы великий князь переселился на житье в Гатчину, и Лелия поместилась неподалеку от дворца, — она тратила втрое больше, чем было обусловлено контрактом. При этом она доводила великого князя до исступления своими вечными капризами и требованиями.

Сознавая свою власть хорошенькой и развращенной женщины, девица Готье перетягивала струны — она обращалась с наследником так, как не позволил бы обращаться с собой ни один из его лакеев. Но великий князь сносил все довольно покорно — до поры до времени, разумеется!