Аттила России

— Много чего говорил при мне Потемкин — ведь он не считал меня за человека! И еще не видев его высочества, я прониклась к нему глубокой жалостью. А когда я впервые увидела его, я готова была преклонить колени перед ним. В то же время в моей душе вспыхнуло чувство к поэту Державину. Это чувство было лишено чего-нибудь нечистого, но меня мощно влекло к нему, а он отталкивал меня. Потемкин подслушал, как я умоляла Державина понять меня. В этом разговоре я раскрыла Державину всю свою ненависть к Потемкину, а так как перед тем я имела неосторожность высказать потемкинскому врачу, что знаю тайну, которая может дорого стоить одноглазому уроду, — я имела в виду его интриги против великого князя, — то Потемкин и посадил меня в сумасшедший дом. Как я узнала потом от брата, ее величеству было доложено, будто я вообразила себя княжной Таракановой. Это была неправда. Просто в Потемкине боролись два чувства — неудовлетворенная страсть и боязнь, что я выдам его, а потому он и поспешил отделаться от меня, отправив в сумасшедший дом.

— Это многое объясняет… Продолжай!

— Из сумасшедшего дома я сбежала и тайком пробралась к великому князю, прося у него защиты и покровительства. Я переоделась в мужское платье и под видом пажа Осипа поступила в непосредственную близость к его величеству. Он полюбил меня, и я не сопротивлялась ему. Что такое была я? Простая цыганка… Почему я должна была дорожить своим телом, которого жаждал любимый человек?

— Продолжай!

— Когда императрица стала настаивать, чтобы великий князь женился, я употребила всю силу своего влияния и уговорила его не идти наперекор желаниям матери. Великий князь отправился на смотрины невесты, а я сбежала, потому что мне было слишком тяжело думать о его браке. Однажды я вновь пришла к Державину — мне хотелось объяснить ему, что я люблю его чистой любовью. И тут оказалось, что мы — двоюродные брат и сестра. Я поняла, почему меня влекло к Гавриилу, и поняла также, что я любила только одного великого князя. Но теперь наши отношения не могли быть прежними. Как сестра Державина, как дворянка, я не смогла быть прежней возлюбленной. Я объявила великому князю, что отныне буду ему только другом. И действительно, с момента своего превращения в Марию Девятову я больше не принадлежала ему. Мало того, я приложила все силы, чтобы заставить его высочество относиться с большим уважением к великой княгине. Нет, я не была разлучницей, я не виновата в нарушении супружеского счастья великого князя!

— Хорошо, допустим, что все это правда. В твоем голосе чувствуется глубокая искренность, и, думается, тебе можно верить. Но ее величество видела твою вину совсем не в сущности твоих любовных отношений с великим князем. Мало ли что! Конечно, хорошего тут было бы мало, но все мы — люди, и если бы твои отношения даже не были платоническими, но ограничились лишь одной любовью, такая кара никогда не постигла бы тебя!

— Но я не понимаю… Какие другие отношения?..

— А вот послушай! Из всего того, что ты сама сказала, видно, что ты действительно ненавидишь князя Потемкина и поддерживала эту ненависть и в великом князе. Ты говоришь, будто Потемкин злоумышлял против его высочества. Верю тебе, что ты не выдумала этого, но многого ты могла и не понять. Потемкин — первое лицо после императрицы в России, на нем лежит большое бремя забот. Он мог находить великого князя просто неспособным к управлению государством, но не преследовать личных целей. А ты разговорами с великим князем на эту тему увеличивала его вражду к Потемкину. Но ведь ты знаешь, что светлейший — главная опора в делах правления ее величества. Значит, раздражая наследника против Потемкина, ты возбуждала его и против матери.

— Никогда!

— Что значит «никогда»? Ты могла делать это невольно. Но оставим это, имеются обвинения и поважнее. Итак, из твоих собственных признаний видно, что ты играла известную политическую роль при великом князе. Ее величество заметила, что с того момента, как ты стала близка к его высочеству, наследник стал проявлять все большую и большую злобность и непочтительность к своей императрице и матери. Мало того, полиции ее величества удалось выследить, что великий князь завязал преступные отношения с враждебной России шведской политической партией с целью свержения императрицы с трона и, желая сам вступить на престол…

— Это — наглая ложь! — крикнула Бодена.

— Как «ложь»? Как ты смеешь говорить так со мной, негодяйка? — гневно крикнула дама и в бешенстве сделала два шага вперед к узнице.

Но конец ее тонкой, длинной вуали зацепился за пуговицу замаскированного спутника дамы, и при дрожащем свете фонарей и факелов перед Боденой обнажилось знакомое разгневанное лицо.

— Ваше величество! — испуганно простонала она и в ужасе рухнула на колени, разражаясь от неожиданности судорожными рыданиями.

Екатерина II подбежала к ней, подняла с колен и нежно посадила на кровать.