Аттракцион невиданной щедрости

Ох, как я не хотела идти на подобное. Сразу же перед глазами появился грозный Юлькин образ. Она осуждающе смотрела на меня и держала поникшего сына за руку. Чертово воображение. И нервы ни к черту. Но пусть будет лучше Юлька, потому что Антона даже представить страшно.

– Я спрошу у него, – пообещала я.

– И передайте, что я получил его письмо, – попросил следователь. – Язык у него подвешен, конечно, здорово. Талантливо излагает.

– Я вас поняла, – ответила я. – Так и передам, что его показания вам понравились. И спасибо за то, что серьезно отнеслись к моим словам. И простите за резкость.

– Спокойной ночи, – попрощался следователь и положил трубку.

Артем появился на кухне как раз в тот момент, когда я собиралась идти к нему с просьбой поговорить по душам с одним важным ментом, носящим смешную фамилию. Наверное, выражение моего лица все же было непростым после услышанного, поэтому Артем напрягся.

– Что-то произошло? – спросил он, держась рукой за дверцу холодильника.

Я отложила телефон, подошла к нему и крепко обняла. Пацан был худым и потерялся в моих объятиях. Но вырываться не стал, лишь глухо спросил, уткнувшись мне в плечо:

– Тетя Мила умерла, да?

Глава 7

Мне бы испугаться или растеряться, ведь я целый день отсутствовала. Мало ли что могло произойти, и Артем, например, знал о каком-то происшествии, но не понимал, как ему поступить. Тетя Мила не появлялась уже давно, и меня не особо беспокоило ее молчание. Судя по последним фотографиям, которые она прислала на телефон, все ее внимание было занято по самую макушку. И отнюдь не мной.

– С чего ты взял, что тетя Мила…

Артем пожал плечами.

– Вид у тебя прозрачный.

– Какой у меня вид? – не поняла я.

Артем открыл холодильник и вытащил кусок колбасы.

– Прозрачный.

Он достал батон и отрезал от него кусок. То же самое произошло и с колбасой. Соорудив бутерброд, Артем стал его внимательно разглядывать, прежде чем откусить. А я стояла и ожидала объяснений насчет тетушкиной кончины.

– Иногда говорят, что лицо у человека побелело, – пустился в объяснения с философским уклоном юный психотерапевт, – но если оно побелело очень сильно, то становится почти прозрачным, потому что кровь резко отливает. Причиной тому часто служит сильный стресс или испуг.

Артем ушел, оставив меня в недоумении, и я не понимала, что делать дальше. В душе зародились сомнения. Надо бы позвонить любимой тете. Услышать ее голос и успокоиться.

Телефон, лежавший на столе, издал знакомый звук. Я открыла входящие и увидела сообщение от тети Милы. Очередная фотография, на которой я увидела размазанное изображение Константина на фоне огромного куста.

Тетя Мила была в порядке. Вот и хорошо.

* * *

Я не знала, стоит ли рассказывать Артему о том, что полиция обнаружила тело Ойстраха. Сомневалась в том, что делаю все правильно. Нужно ли тащить его в этот замес, устраивать им очную ставку со следователем? Он все же был ребенком, и его психика на фоне семейных проблем могла бы сильно пострадать от моих действий.4

Но, с другой стороны, я очень хотела, чтобы он помог полиции, а он бы это сделал. Иначе зачем Носочук стал настаивать на личной встрече с ним.

Артема я застала сидящим на полу в обнимку с ноутбуком. Однако на экране вместо компьютерной игры я увидела какой-то текст.

– Читаешь?

Артем запихнул в рот остатки бутерброда.

– История. Нужно прочесть введение.

– Это для школы?

– Ага, Танька прислала. Говорит, чтобы прочитал.

– Это та самая девочка, с которой вы ночью гуляли по набережной?

– Да, она.

Таня, определенно, влияла на Артема, и в хорошую сторону. Наверное, это было что-то типа симпатии или влюбленности, даже если дети и сами не понимали своих чувств.

– Тогда не буду отвлекать, – сказала я. – Потом поговорим.

Артем тут же оживился.

– О чем это?

– Ты сначала с историей разберись.

– Да чего с ней разбираться-то? Она в прошлом и на погоду не влияет.

Ох, как же я его понимала.

– Ладно, – сдалась я, – давай поболтаем.

Артем отставил ноутбук в сторону.

– Я весь внимание.

– Вчера нашли Семена Ойстраха.

Артем на мгновение приоткрыл рот, но тут же взял себя в руки. Кажется, для него эта новость стала ударом.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да.

– Теперь у полиции не возникает сомнений в твоем отношении к произошедшему.

Он грустно усмехнулся.

– Я говорил, что все видел собственными глазами.

– Теперь в этом нет никаких сомнений. Но вопросов не стало меньше.

– А где его нашли?

– В реке. Он утонул.

Артем закашлялся.

– Все сходится, – продолжила я. – Ты действительно видел убийство. Ты очевидец. Возможно, единственный.

– Это все меняет, да? – спросил он с надеждой в голосе.

Я поняла, что скрывалось за его вопросом. Надежда. Обида на всех, до кого он попытался достучаться. Гордость. И даже, возможно, внутреннее ликование.

– Это меняет абсолютно все, – кивнула я, – но есть некоторые нюансы.

– Я должен опознать труп? – тихо спросил Артем.

– Упаси боже нас всех от этого кошмара! Но кое-что ты можешь сделать для следствия.

– Я могу помочь? Но ты же сказала…

– Нет, я не про опознание. Этого ты делать определенно не будешь.