Аттракцион невиданной щедрости

– За что? Это же подарок. Да и не пью я такую шнягу, – замахал руками Костя.

Этот кофе стоил действительно дорого. Но я поняла, почему Костя назвал его «шнягой». Тот кофе, который он подарил Лесе, не содержал кофеина.

– Потому что не бодрит? – обратилась я к нему.

– Я в капсулах предпочитаю, – ответил Костя.

– Это наш программер, – представила его Леся. – Все обеспечение на нем.

– Не все, конечно, но пару раз я вытаскивал коллектив из-за синего экрана смерти, – сказал Костя. – Но это все лирика, конечно.

– Это Женя, – представила меня секретарь. – Будет у нас работать.

– В каком отделе? – вскинул брови Костя.

– В каждом понемногу, – ответила я. – Но чаще всего буду сопровождать вашего начальника в разъездах.

Со стороны окна раздался громкий звук. Мы втроем повернули головы в сторону Артема.

– Телефон уронил, – сообщил он, поднимая с пола мобильник. – Извините.

* * *

Костя решил угостить меня своим любимым капсульным кофе. Предложил, когда разговорились. Я не стала отказываться, ведь Олег Викторович так и не появился.

Артем хотел увязаться за нами, но я попросила его побыть в приемной. Леся не была против. Покидая приемную, я заметила, что она предпочла общению с Артемом пачку документов.

Костина обитель находилась в противоположном конце уже знакомого мне коридора. Дверь оказалась не заперта.

– У меня всегда открыто.

Я ожидала увидеть комнату, увешанную проводами, выходящими из полуразобранных системных блоков. Обычным людям всегда кажется, что компьютерная должна выглядеть именно так. Но на деле все оказалось гораздо фантастичнее. Я попала в просторное помещение, получившееся, вероятно, вследствие объединения двух комнат меньшей площади.

– Серверная, – объявил Костя и прошел к своему столу.

Я впервые была в серверной и не предполагала, что когда-либо окажусь. Все эти высокие шкафы со светящимися и мигающими огоньками выглядели футуристически. Под потолком была оборудована синяя подсветка, что добавляло серверной еще более космического вида.

На Костином столе же, вопреки ожиданиям, находился лишь монитор, а под столом, соответственно, располагался системный блок. Мышка, коврик, стакан с карандашами – все было обычным и смотрелось очень буднично.

– Капучино или американо?

– Капучино.

– Там стул есть, устраивайся, – сказал он. – Кофемашина вон там, я сейчас принесу.

Я послушно опустилась на пластиковый стул, оказавшись лицом к двери. Из угла послышался низкий жужжащий звук – заработала капсульная кофеварка.

– Тут очень здорово, – крикнула я, думая, что за всем этим шумом меня будет плохо слышно, но кофемашина вскоре умолкла, и Костя вернулся с двумя кружками в руках.

Косте на вид было лет двадцать пять, вряд ли больше. Он оказался худого телосложения и невысокого роста, и я отчего-то вдруг почувствовала себя гораздо старше, чем была на самом деле. Может быть, сказывалось «послевкусие» общения с Артемом – иногда мне не хватало более зрелого собеседника, каким являлся, к примеру, Глеб. Такого, который имеет за плечами некоторый жизненный опыт и сможет порассуждать о чем-то не с юношеским максимализмом, а даже с некоей усталостью. Артема нельзя было назвать глупым мальчишкой, вовсе нет. Парень был на редкость эрудированным человеком, и палец в рот ему класть не хотелось. Взять хотя бы его молниеносную реакцию на слова Леси о том, что мы с ним похожи. Он тут же вступил в игру и нарекся моим сыном.

– О чем задумалась? – весело спросил Костя.

– О том, что высокие технологии проехались по мне и пересчитали каждый позвонок, – вздохнула я. – Чувствую себя так, словно попала в будущее.

Костя рассмеялся.

– Так говорят почти все, кто сюда заходит, даже если бывают часто. У нас есть работники, которые, попав в серверную спустя год, все равно удивляются космической атмосфере.

– Ты сумел сделать свое рабочее место уютным.

– Я старался. Потолочную подсветку видишь? Моих рук дело. Скобелев ни слова против не сказал. Ему что ночь, что вода – главное, чтобы дело было сделано. Я – делаю. И он об этом знает.

– И клавиатура у тебя тоже светится, – улыбнулась я.

– Заметила? Да, она прекрасна. Приятно же работать не с бездушной техникой, а с той, которая на тебя реагирует, правда?

– Что-то сенсорное?

– Зачем? – удивился Костя. – Хотя я бы не отказался от такой. Но в моей работе не это самое главное.

– А что же главное в твоей работе?

– Эстетика. То, что радует глаз. То, к чему приятно прикасаться. Без этого никак.

Я бы с ним поспорила насчет таких характеристик. У тети Милы сохранился старенький миксер, подобные модели давно уже не выпускают. У иных он бы давно дал дуба еще десять лет назад, но у тети Милы он живет почти тридцать. И дело не только в умелых руках, а еще и в том, что тетушка предпочитает красоте функциональность и практичность. Однажды, когда мне было лет двадцать, мы забрели с ней на радиорынок, и я предложила купить домой кое-какую бытовую технику типа кухонного комбайна или утюга. Но тетя Мила не поняла меня:

– Зачем нам комбайн, Женя?

– Он красиво смотрелся бы на нашей кухне. И тебе, возможно, облегчил бы жизнь.