Аттракцион невиданной щедрости

На первых фото Олег Викторович был запечатлен с бокалом белого вина. Фотографии повторяли хронологию того вечера от начала до конца. Это было видно по тому, как пустеют тарелки на столиках, по пьяным улыбкам, постепенно проявляющимся на лицах гостей, по наличию коробок с призами в их же руках. Менялось все, но только не количество вина в бокале Скобелева.

Последний файл. Я закрыла папку.

– Спасибо, Леся.

– Ну ты поняла, да? – многозначительно улыбнулась она.

– О да, – ответила я. – Это было грандиозно.

– Не то слово.

Тренькнул телефон, приняв сообщение от Глеба. «Перезвони».

Я вышла из приемной и набрала знакомый номер.

– Что ты мне прислала?

– Это видео смонтировал здешний программист под неусыпным контролем Скобелева, – ответила я. – Оно проигрывалось со сцены, рядом с которой находилась толпа людей.

– И что? – не понял Глеб.

– Что «что»? – разозлилась я. – Ты не дослушал! Дай мне все рассказать!

– Да говори, господи, разве ж я отвлекаю… – удивился Глеб.

– Это кино запустили в полночь. Секретарь Скобелева отметила это время, она тоже присутствовала на празднике. В это же время Артем увидел на набережной, как Скобелев убивает Ойстраха. На деле все помнят, что он находился в банкетном зале. Понимаешь?

– Не ори, понимаю. Произошло раздвоение Скобелева, ты это хочешь сказать?

– Это все еще нужно, конечно, проверить, – быстро заговорила я, – но я больше чем уверена, что Скобелев не был в это время в зале.

– Он убивал? – предположил Глеб.

– Он убивал, – подтвердила я. – Внимание пьяного притупляется. Экран с фильмом, который он смотрит, находится не на уровне глаз, а гораздо выше, потому что задняя часть сцены с экраном там. Ну там. Далеко она!

Я замахала рукой, чтобы непонятливый детский психолог Глеб, говоривший со мной по телефону, смог понять всю суть.

– Люди вынуждены концентрировать внимание, находясь в столь неудобной позе, они отвлекаются на фильм плюс все эти неожиданно дорогие подарки, чтобы люди отвлекались на все, на что угодно, но только не на самого шефа. Так и происходит, черт возьми. А тем временем Скобелев выводит в хлам пьяного Ойстраха на улицу, как-то докатывает его до набережной, где избавляется от него, верно? – спросил Глеб.

– Точно!

– А потом бежит сломя голову назад, чтобы успеть к последним титрам памятного фильма. И как ни в чем не бывало выходит на сцену, – подытожил Глеб.

– Умница ты моя, – похвалила я Глеба. – Твоя «жена», кажется, только что раскрыла преступление.

– А за что он его убил? – спросил Глеб. – Думаешь, ты нашла причину? Или тебе только так кажется?

И я поняла, кто из нас был умнее, а кто только считал себя таким.

* * *

Носочук уже собирался домой. Мы приехали к нему в семь часов вечера, а до этого я долго уговаривала Глеба составить мне компанию.

– Не поеду я! – отнекивался он. – И не проси. Я нашел бывшую невесту Скобелева, я поддержал Артема, но это были серьезные дела. Я не поеду с тобой. Не буду позориться!

Я бросила трубку. Глеб перезвонил через три минуты.

– Где встретимся? – спросил он. – Я уже готов. Ты на машине? Подберешь меня? Куда подойти?

Я рассказала Носочуку все, о чем узнала. О видео, продолжительностью семнадцать минут, которых с лихвой хватило бы для убийства не одного, а четырех Ойстрахов. О том, что Скобелев практически не пил в тот вечер, чтобы оставаться трезвым в момент убийства. О Марине Сушко, которая призналась в том, что Семен Ойстрах разрушил ее отношения со Скобелевым.

– Она родила от него сына, но это случилось уже после того, как они разошлись, – добавила я. – Сын вместе с женой погиб в горячей точке, а у них осталась дочь, которая живет с бабушкой. Они сильно нуждаются, а Скобелев довольно обеспеченный человек. Он даже не знает, что у него есть внучка.

– Это вы мне сейчас к чему про внучку-то? – не понял Носочук.

– Это она по горячим следам, – подал голос Глеб. – Знаете, Анатолий Петрович, мы ведь всю работу сделали за вас. Пока вы там еще раскачаетесь.

Носочук налился кровью. Не весь, конечно, но лицо точно пострадало.

– Не забывайтесь! – угрожающим тоном произнес он.

– Поберегите себя, – посоветовал ему Глеб. – Вам еще Скобелева задерживать, алиби опровергать или как там у вас это называется. Женя, может, и неправильно себя вела, лезла, куда не надо, но добилась довольно больших успехов.

Вот только ссоры мне тут не хватало. Я тут же решила принять удар на себя.

– Я все еще боюсь за Артема, – призналась я. – Скобелев сегодня им почему-то заинтересовался. Я просто представила причину его интереса, и мне стало не по себе. Поэтому я решила хвататься за любую возможность узнать о той ужасной ночи как можно больше. И секретарь Скобелева, сама того не зная, подтвердила мои догадки. Ваша же задача убедиться в том, что я ошиблась. Но я не ошиблась. Совершенно точно.

Носочук засопел.