Аукцион

2

В зале было полным-полно народа; стрекотали камеры телевизионных компаний; на трибуне, похожей на те, что высятся в наших сельских клубах (только с большими золочеными буквами «Сотби»), стоял высокий мужчина в строгом черном костюме и, странно округляя каждую фразу, словно бы любуясь ею, певуче говорил:

— Картина кисти Бенуа, размер шестьдесят два сантиметра на сорок четыре. Масло. Вещь называется «Танец». Предположительная дата написания — десятый или двенадцатый год этого века. Мы предлагаем начальную цену в тысячу фунтов...

Степанов увидел князя; тот сидел во втором ряду, третьим с края; рядом с ним была женщина; крайнее место было пусто, единственное во всем зале; это для меня, понял Степанов; он готовит комбинацию, — мадам с ее места легче видеть, как я стану выписывать чек; он прошел сквозь напряженную тишину зала, сел, поклонился Софи, пожал руку Ростопчину; тот шепнул:

— Познакомься, пожалуйста, родная, это мистер Степанов.

— О, как приятно, мистер Степанов, — улыбнулась женщина мертвой улыбкой, — мы начали волноваться, где вы, с трудом удержали для вас место.

— Я заблудился, — одними губами, почти беззвучно, ответил Степанов.

Ведущий между тем оглядывал зал; он заметил чей-то легкий кивок; бесстрастно, но со сдержанным азартом, который сразу же передался собравшимся, холодно прокомментировал:

— Одиннадцать сотен фунтов... Тысяча сто фунтов, тысяча... сто... фунтов...

Его цепкий взгляд зафиксировал чуть поднятый указательный палец в другом углу:

— Двенадцать сотен фунтов, тысяча двести... фунтов... тысяча...

Рядом с трибуной стояло шесть брокеров, мужчин и женщин, которые покупали картины, письма, фотографии по заданиям своих клиентов; они также внимательно следили за залом, но Степанову показалось, что драка идет между двумя или тремя людьми из пятисот собравшихся; он не мог понять, кто бился; брокеры же и ведущий видели их прекрасно; их взгляды стремительно скользили по лицам, задерживаясь лишь в середине зала и в левом углу, там, видимо, и сидели те, кто воевал за Бенуа.

— Тринадцать сотен фунтов, тысяча... триста... фунтов, тысяча... трист...

Один из брокеров, стоявших за спиною ведущего, шепнул:

— Четырнадцать сотен...

Не оглядываясь, ведущий бесстрастно, но по-прежнему со скрытым азартом, атакующе разжигал страсти;

— Четырнадцать сотен фунтов, тысяча... четыреста... фунтов... четырнадцать сотен фу...

Чуть дрогнул указательный палец бойца

в правом углу; ведущий посек:

— Пятнадцать сотен фунтов, тысяча... пятьсот... фунтов, тысяча пятьсот фунтов, тысяча... пятьсот... фунтов...

На большом пальце ведущего был надет толстый деревянный наперсток; удар его по трибуне прозвучал неестественно громко, зловеще:

— Продано! Тысяча пятьсот фунтов, леди и джентльмены... Следующая картина, — он обернулся к двум служителям, которые вынесли полотно, — принадлежит кисти художника Брюллова, восемьдесят на шестьдесят сантиметров. Масло. Наши эксперты затрудняются установить даже приблизительную дату... Художник этот малоизвестен, хотя большую часть жизни прожил на Западе, в Риме, в середине прошлого века... Цена для начала торга установлена в полторы тысячи фунтов стерлингов... Полторы тысячи фунтов стерлингов, — ведущий понизил голос; переход был, словно в органе, задействованном режиссером в драматическом спектакле, — полторы... тысячи... фун-н-н-н-тов, пятнадцать сотен фунтов... Тысяча шестьсот фунтов, — глаза его стали метаться из левого угла в центр зала, — семнадцать сотен фунтов, восемнадцать сотен фунтов, тысяча девятьсот фунтов... тысяча девятьсот фунтов, тысяча девятьсот фунтов, — он не смотрел на того, кто называл эту сумму, он подзадоривал других; смысл аукционов Сотби в том и состоит, чтобы повысить начальную ставку как можно больше, разыграть спектакль, никакой этот ведущий не торговец, он лицедей, он посещал режиссерские курсы, он выспрашивал дипломатов, вышедших на пенсию, про то, как можно ввести в раж противника; в этом зале собрались его друзья-враги; чем выше он набьет цену, тем больший процент получит от тех, кто сдал Сотби свои картины для распродажи; может быть сущая мазня, но ведь и ее можно подать так — если, конечно, обладаешь даром, — что деньги польются рекой; понятно, необходимы предварительные затраты на рекламу в прессе, на телевидении; что ж, вложенные средства, если они вложены квалифицированно, не пропадают, а наоборот, приносят дивиденды, важно только все скалькулировать, воистину, политики многое берут из торговли, — термин «скалькулированный риск» заимствован у биржевых маклеров.