Авантюра адмирала Небогатова

Пока же Владивостокский особый морской пехотный батальон тренировался, перемещаясь повзводно по заливу Петра Великого на транспортах и миноносках. Морпехи высаживаясь на маяках и наблюдательных постах, куда доставлялись всевозможные грузы, имитировали наступление, а по окончании учения трудились грузчиками, отрабатывая таким вот образом свои «катания». Впрочем, кормили в батальоне по флотским нормам, муштры на плацу не было абсолютно, тут уж Небогатов категорически запретил тратить драгоценное время подготовки на маршировку, а изучение абсолютно всеми десантниками пулемёта «Максим» прибавляло самоуважения как добровольцам, так и «штрафникам», списанным с кораблей за лень и склонность к бунтам.

Рапорта офицеров батальона, где высказывались соображения по оснащению морских десантников, внимательно прочитывались командующим. Вывод, что классическая «мосинка» не годится, и должна быть заменена кавалерийским карабином, при обязательном револьвере у каждого бойца, адмирал тут же телеграфировал Брусилову-кавалеристу. Генерал обещал загрузить необходимым оружием отдельный эшелон, а Небогатов надолго забыл о морпехах, дел неотложных навалилось – невпроворот…

Командир броненосца «Николай 1» Смирнов, подал рапорт о списании на берег по болезни. Но, по факту, капитана первого ранга начали открыто травить офицеры крейсера «Владимир Мономах», считающие Смирнова трусом и предателем. Разбирая бой 20 июня (по сообщениям Клапье де Колонга) вице-адмирал не мог найти повод обвинить командира броненосца даже в некомпетентности.

«Мономах», «Николай» и «Кубань» имитировали прорыв проливом Лаперуза, дабы Камимура не перекинул крейсера на юг, для перехвата рейдеров Небогатова.

В 16.15 на русский отряд выскочили «Акицусима» и «Сума», вдалеке дымила на тот момент неопознанная «группа поддержки». «Кубань» и «Николай» сразу же развернулись и на полных оборотах побежали в океан. Командир «Мономаха» решил связать боем небольшие бронепалубные крейсера неприятеля и нанести им повреждения до подхода подкрепления. На «Мономахе» имитировали бегство и поломку машин, крейсер «захромал» на шести узлах, но когда выяснилось, – нагоняет «Токива», дали все пятнадцать. «Сума» неосторожно приблизился к ветерану российского флота на тридцать кабельтов, отжимая «Мономах» от Сахалина, от залива Анива. Орлы лейтенанта Нозикова, за пять минут пристрелялись и начали «ломать» лёгкий японский крейсер. «Акицусима» также получил несколько попаданий и запарил. Если вспомнить бой от 22 мая, то и тогда Нозиков успешно «дирижировал» стрельбой сразу по двум целям и заслужено получил орден святого Георгия. Не подкачали артиллеристы «Мономаха» и 20 июня. Подоспевший «Токива» спас своих «меньших братьев», и нанес существенные повреждения русскому «старичку» – три восьмидюймовых и восемь шестидюймовых снарядов «Мономах» выдержал с огромным напряжением. Тяжёлую контузию получил командир крейсера, капитан первого ранга Владимир Александрович Попов, неделю не приходивший в сознание. Из отчёта Нозикова о бое можно было предположить, что «Мономаху» удалось попасть в боевую рубку «Токива» и уничтожить командный состав, ибо стрельба и маневрирование японского крейсера оставляли желать лучшего. Грозный «Токива» рыскал по курсу, постоянно «рвал» дистанцию, мешая пристреляться своим артиллеристам, хотя видимых повреждений не получил – несколько попаданий шестидюймовых снарядов не могли нанести существенный урон боевой мощи броненосца второго класса…

Впоследствии так и оказалось – два снаряда с «Мономаха» за три минуты «выкосили» командира крейсера, старшего офицера и ведущих специалистов. Мичманам же, при всей их дерзости и отваге элементарно не хватило опыта. Хотя, говоря по правде – оторвавшийся не иначе как промыслом Божиим от превосходящего врага, «Мономах» всё-таки затонул, уже войдя в «Амурскую лужу». И это несмотря на то, что встретившие побитый крейсер «Терек» и «Кубань» тащили героического ветерана на буксире и послали на «Мономах» аварийные партии.

Но затонул «Мономах» на мелководье, в базе, даже палуба под водой не скрылась. Посему посчитали бой победой русского оружия, что, в общем-то, соответствовало действительности. Клапье де Колонг уже телеграфировал о заделке пробоин, откачке воды и поднятии крейсера. Комфлота одобрил план по превращению корабля в плавучую батарею. Ну а после войны, – на слом. Хотя, жители Николаевска на Амуре флот любят, взять да и подарить им «Мономах», превратить в плавучий музей…

Ну а «Николай 1» спешно вернулся в Николаевск на Амуре, а когда через двое суток туда завели тонущий «Мономах», только борьба за живучесть удержала офицеров крейсера от немедленного мордобоя каперанга Смирнова. Но пять вызовов на поединок – для воюющего флота это слишком!