Небогатов нагло врал – царь просто зафиксировал факт разделения флота на две части, но поименование старых броненосцев, так и не прорвавшихся во Владивосток «Сахалинской эскадрой» очень многих сбило с толку. Нашлись умники вроде кавторанга Кладо, которые в петербургских газетах восхитились мудростью и прозорливостью Небогатова (ну и государя, естественно) измысливших хитроумную комбинацию. По мнению таких «стратегов» теперь русский броненосный флот угрожает Японии и с севера и с запада, а доблестные крейсера-рейдеры вот-вот затянут удавку блокады на шее островной империи с южных и восточных румбов. В «Новом времени» некто пишущий под псевдонимом «Русский капитан Немо» пророчил, что грядёт гениальная операция адмирала Небогатова по захвату Хоккайдо, когда казаки посаженные на броненосцы береговой обороны десантируются на японский остров и сей эпический подвиг есть ни что иное как «блестящая репетиция» по «большой войне с иной островной державой».
Небогатов, которому этот бред подсунул Семёнов ещё на «Урале», сначала долго смеялся, потом долго и затейливо матерился.
Удивительное дело, но противостояние с японцами на море шло в полном соответствии с этим «бредом» питерских «капитанов Немо». Армейцы уже интересовались у адмирала, как близко к берегу могут подойти броненосцы береговой обороны для высадки десанта, уж коль они – «береговые»…
Из-под «шпица» информировали, что в Петербурге мошенники переквалифицировались в специалистов-судостроителей и пытаются «впарить» флоту «мелкосидящие суда пригодные для десантирования», а великий князь Николай Николаевич интересуется, как перенесут морское путешествие кони, смогут ли сразу после высадки понести в бой всадника…
Но чёрт с ними с питерскими сплетнями и интригами, время разгребать «сахалинские конюшни»…
– И я чрезвычайно рад Николай Иванович, что время нашли, переговорить. Вы теперь самый главный в наших краях каторжных, кому как не командующему флотом высказать свои опасения. Боюсь, вот-вот ударят японцы по нам, не проморгать бы, – Ляпунов принял из рук Семёнова чай и уселся в кресло.
– Дела, Михаил Николаевич, дела. Ещё раз приношу извинения, что не встретился с вами сразу как прибыл на эскадру Константина Константиновича. Аврал, спешка, завтра выходим крейсерами в океан, каждая минута была на счету. Сейчас же, могу с вами два, три часа, да столько, сколько потребуется, обсуждать положение дел на Сахалине. Но с чего вы взяли, что японцы готовят высадку на острове? У меня такой информации нет, неужели по вашей линии докладывают одно, а флот и знать ничего не знает?
– Исключительно предчувствие, господин вице-адмирал. Понимаете, до прихода кораблей Сахалин японцам и даром был не нужен, а сейчас обложили остров, рыскают вражеские миноноски, обстреливают с моря дружинников. Полковник Арцишевский докладывает о невозможности оборонять юг острова. Даже Корсаковский пост японцы могут взять за полчаса и их высадке помешать нечем. Ваши молодцы с «Новика», конечно герои, сумели прогнать японцев снова в море, но без русских военных кораблей в заливе Анива я не вижу возможности отстоять южный Сахалин. Об этом и телеграфировал императору, уж простите, Николай Иванович, что через вашу голову.
– Ничего, я вашу озабоченность понимаю. Только, Михаил Николаевич, не ждите в заливе Анива наших кораблей. Вот в заливе Терпения, возможно, будут появляться крейсера. Но Корсаков с моря мы защитить, увы, не можем. Пока не можем. Скажу откровенно – удерживать юг Сахалина бессмысленно. Наоборот, если японцы решатся на высадку в Корсакове, – чёрт с ними. Арцишевский мечтает о генеральском чине, вот и пускай не зевает. А если случится японский десант, организованно отступает на север, сражаясь за каждую версту, всемерно замедляя продвижение неприятеля.
– Николай Иванович, я понимаю. Вы – флотоводец, в наши сухопутные дела лезть не желаете, во главу угла ставите сбережение кораблей. Но коль стоят российские броненосцы между материком и островом, целая эскадра, прошу помочь с переброской грузов на Сахалин. Защитникам острова скоро нечего будет жрать, извините за грубые слова, но вопрос снабжения провизией воинских команд и дружин – первостепенный!