Авантюра адмирала Небогатова

– Вот и посмотрим, Владимир Иванович, через пять лет, ежели доживём. Я-то в отставке буду в преферанс поигрывать, а вам водить эскадры. Какие они только будут эскадры будущего. Уже сейчас подводные лодки не дают Того схватиться с Бухвостовым в эскадренном бою. Какие то „керосинки“, а ведь опасаются их японцы, хотя самураи далеко не трусы. Нет, не трусы…

– Николай Иванович, тогда почему вы против идеи отбуксировать „Сома“ к проливу Лаперуза? Глядишь, и подловят наши „водолазы“ самого Камимуру на „Идзумо“.

– Только лишь потому, что самодвижущиеся мины ни к чёрту, отказов больше чем на миноносцах. Из трёх если одна сработает – успех. А рисковать лучшими кадрами, каждый из которых на вес золота я не могу. Дождёмся германских мин, они уже заказаны, оплачены и скоро двинутся к нам, на восток. Пока же тренируются пускай наши покорители глубин. Они свой хлеб и так едят не зря. Я телеграфировал императору и генерал-адмиралу, что наличие подводных лодок во Владивостоке – фактор стратегический. Это Беклемишев и Плотто не дают японцам пройти в залив Петра Великого. Это их „керосинки“ страшат Того, а вовсе даже не „бородинцы“…

– Ну, заговорили мы вас, Константин Константинович, пора и честь знать. Надо ещё с бумагами разобраться, подписать приказы по флоту, те, что вашей доблестной „Сахалинской эскадры“ касаются.

Вице-адмирал не поддался на уговоры заночевать на „Наварине“, сославшись на ворох неотложных дел, и отбыл вместе с Семёновым на „Урал“.

Утро 17 июня 1905 года выдалось дождливым, но морось и сырость не помешали штурманам и лоцманам идеально вывести „Урал“, „Терек“, „Орёл“, и „Кубань“ к мысу Марии, где их дожидались „Николай“, „Светлана“ и „Мономах“.

Небогатов ранее имел разговор с Поповым и заявил, что командирует его в Петербург за адмиральскими „орлами“ и подкреплением для флота. Бравый каперанг расчувствовался и испросил разрешения вывести крейсер ещё в один поход, стоя на капитанском мостике, дабы потом, во Владивостоке передать „Мономах“ в достойные руки. Командующий не возражал. Хотя и удивился, с чего вдруг Попов решил, что получит приказ прорываться на броненосном старичке в залив Петра Великого. Нет, там уже есть идеальная „брандвахта“, – Небогатов сберегая ресурс новых кораблей сразу после прихода в Золотой Рог отряда „бородинцев“ начал нещадно эксплуатировать „Донского“.

И пусть скоростью ветеран флота похвастать не мог, но командир и старший офицер старого крейсера были отменными воспитателями, и на „Донской“, на выучку к Лебедеву и Блохину Небогатов, а затем и Бирилёв отправляли „прохлаждающихся“ матросов с „Бородино“ и „Богатыря“. Простаивающих офицеров и артиллеристов адмиралы загоняли на „бородинцы“, а вот кочегары и новобранцы Экипажа отбывали на „Донском“ свою „учебную повинность“, выслушивая педанта Блохина, как надлежит орудовать лопатой, как правильно подбрасывать уголь в топку и т. д.

Старшие офицеры флота понимали, что после войны такой „антиквариат“ как „Донской“ и „Мономах“ даже в учебные корабли не сгодится. А потому решение Небогатова даже Лебедев не критиковал и не оспаривал. Но, похоже, Попов всерьёз ожидал для „Мономаха“ ответственного задания.

Вице-адмирал понять не мог, откуда у командиров „Николая“ и „Мономаха“ уверенность, что они пойдут во Владивосток. Вообще Николай Иванович многого не мог понять. Например, как нелепые слухи, рождавшиеся во владивостоксих кабаках о скором десанте на Хоккайдо, через неделю облекаются в императорскую директиву, точь в точь повторяющую пьяное бахвальство и стратегический бред писарей из штаба Тихоокеанского флота и Владивостокской крепости…

В кругу единомышленников адмирал позволял себе пошутить, что уровень стратегического мышления у питерских стратегов вполне соответствует унтерам гарнизона и кондукторам эскадры и поменяй их местами, ничего в военной политике империи не изменится.

Семёнов, посвящённый в планы командующего, сожалел, что так и не удалось добавить хотя бы ещё пару 120-миллиметровых орудий к двум на „Урале“ имеющимся. Каждый ствол выше трёх дюймов был у Клапье де Колонга учтён и отрывать столь нужные для обороны водного района орудия для установки на вспомогательный крейсер контр-адмирал категорически не разрешил. Куда девалась его мягкость и податливость. Владимир Иванович даже пытался через Небогатова надавить на строптивого „сахалинского адмирала“, но комфлота посмеялся и поддержал Клапье де Колонга.

– Всё, Владимир Иванович, отплавались. И вы и я. Даст Бог, придём во Владивосток и оба на берег, бумаги перебирать. Заждалась нас штабная работа, да и Свенторжецкий скучает. Как только соединимся с Брусиловым, оставляете „Урал“ на старшего офицера, он у вас дельный, справится, и со мной на „Громобое“ во Владик. Не испугаетесь? Я то дважды проходил Цусиму и туда и обратно, а вам – впервой.

– Куда я от вас, Николай Иванович, но жаль, не удалось усилить артиллерию на „Урале“. Да и на прочие вспомогательные крейсера не мешало бы от четырёх до восьми скорострельных шестидюймовок поставить. Совсем бы другие корабли получились.