Авантюрист

– Мать Аланы тяжело перенесла… то, что случилось, – продолжал Эгерт медленно. – Я… да, я не поддержал ее в трудную минуту. На глазах девочки, внезапно потерявшей и отца, и брата, ее мать оказалась на грани сумасшествия… Бедная Тор. Жизнь могла быть… справедливее к ней. Хоть чуть-чуть… Алане было пять лет. Вы понимаете, господин Рекотарс, что такие испытания не проходят даром. Все, что творится с Аланой сегодня…

– Понимаю, – сказал Рекотарс поспешно. И кашлянул, будто у него запершило в горле, будто исповедь Солля была ему в тягость:

– Несмотря ни на что, я был бы рад… породниться с семейством Соллей и сделать жизнь Аланы… достойной и… счастливой.

Танталь не могла определить, насколько искренне сказаны эти слова. Ритуальная, приличествующая случаю речь не предусматривает искренности, одну только торжественность…

За окнами набирало силу пасмурное сырое утро.

Он же не мальчишка, думала Танталь, разглядывая красивое породистое лицо. За ним наверняка бегают женщины… разные, в том числе изысканные… в том числе богатые… Неужели он действительно воспылал к девчонке-Алане, воспылал настолько, что готов мириться с ее совершенно невозможным поведением?!

Не верю, – насмешливо сказал скрипучий голос здравого смысла.

Зачем ему Алана? Может быть, он действительно мечтает породниться с Соллями – для худородного юноши это было бы весьма почетно…

Рекотарс – кто угодно, но только не худородный юноша.

Танталь вдруг помрачнела:

– Кстати… бестактный вопрос. Вас не смущает, что после всего… после приключений с комедиантами и в особенности после этой последней выходки… Алана формально может считаться… обесчещенной?

Солль вздрогнул; она поймала его укоризненный взгляд.

Извини, Эгерт. Это слишком важно, чтобы стыдливо молчать.

А потом она встретилась глазами с Рекотарсом – и устыдилась сама. Потому что в глазах неистового Ретано стоял такой непритворный упрек, что ей пришлось в смятении отвернуться:

– Извините…

– Из того, что с Аланой случилось несчастье, следует только, что надо быть к ней внимательнее, – сказал Рекотарс глухо. – Мне так кажется… А вам?

Танталь поняла, что он снова не притворяется. Хотя девять из десяти благородных гордецов поспешили бы в подобной ситуации бочком-бочком, да и в сторонку…

– Я приношу свои извинения, – сказала она тверже. – У меня и в мыслях не было заподозрить вас…

Она замолчала, тщетно подыскивая подходящее слово.

– И Алана уже дала свое согласие, – рассеянно, ни к кому не обращаясь, пробормотал Солль.

Еще бы, подумала Танталь. Кого-кого, а Алану легко понять.

Может быть, ему нужны деньги?

– Впору сговариваться о приданом, – протянула Танталь, стараясь, чтобы ее голос звучал бесстрастно. Рекотарс поднял голову:

– Возможно, я шокирую вас. Мои предки были достаточно щепетильны в вопросах чести… – он посмотрел прямо на Танталь, хоть этот взгляд и дался ему непросто. – Я хотел бы получить в качестве приданого копию книги уважаемого Луаяна, в которой, записана история магов на протяжении многих столетий… и где, как мне известно, упоминается имя моего предка. Я хотел бы почитать ее – сам… Не говоря уже о том, что это семейная реликвия, и госпожа Алана имеет на нее право.

Глава седьмая

Приличия города требовали, чтобы от помоловки до собственно свадьбы прошло менее полугода.

Традиция рода Рекотарсов была еще строже: девять месяцев, с тем, чтобы обоюдное чувство успело вызреть, как младенец в чреве матери…

Думал ли я, наследник Рекотарсов, что придется поступить с традицией, как с драной кошкой?

Обнаглевшая матросня причинила моему здоровью куда больший ущерб, чем показалось вначале. Я слег, как будто специально за тем, чтобы Солли получили возможность трогательно за мной ухаживать; Алана приходила трижды в день, чистенькая, скромная и смирная. Ни один моралист не заподозрил бы эту чудо-невесту в болезненной тяге к кабакам, спиртному и разнообразным подонкам. Я и сам спрашивал себя, протирая воспаленные глаза: а было ли? Не примерещилось?..

Не примерещилось, утверждали раны и кровоподтеки.

Миновала неделя; едва поднявшись с постели, я вызвал будущего тестя на серьезный разговор и как дважды два доказал ему, что наша с Аланой свадьба может состояться уже через месяц-полтора. Если уж наследный Рекотарс во имя особых обстоятельств наступает на горло обычаям рода – то почему то же самое не сделать и Соллям?

Господин Эгерт не смог отказать будущему зятю. И, боюсь, в основном из-за боязни, что за полгода Алана успеет влипнуть в новую историю. Воспитывать такую дочурку – все равно что кипятить молоко в горсти…

Вполне довольный судьбой, я вернулся в собственную комнату; непонятно, что за надобность заставила меня открыть дорожный сундук. И непонятно, почему замшевый мешочек для приданого оказался под крышкой, на виду – я же помнил, что упаковывал его на дно!..

Россыпи бисера на мягком черном боку не складывались в рисунок. Я нахмурился, прикидывая, поместится ли в мешочке увесистый томик этой сомнительной книжки «О магах»; потом, будто желая проверить подарок Черно на вместительность, рассеянно сунул туда руку.