Авантюрист

Дюжина ребят, сменяясь попарно, потратила полчаса на то, чтобы вскрыть эту кладку. Прадедушка Дамир все делал на совесть.

В маленькой нише нашелся глиняный горшочек, полный застывшей смолы; когда я расколотил его об пол, среди осколков обнаружилась серебряная булавка, большая и некрасивая, по изяществу сравнимая с крестьянским топором.

– Ну и?.. – спросила Танталь, когда мы с ней уединились.

– Эта вещь должна прикрывать от власти, – сказал я глухо. – В частности от магической, а вообще от любой. К примеру, если эту штуку наденет слуга, то хозяин не сможет съездить ему по зубам. А в нашем случае… Чонотакс имеет власть, против которой ребята… ваши сопровождающие бессильны, как мышки.

Танталь повертела булавку. Подняла на меня прищуренные глаза:

– Раньше, надо полагать, вы об этом не знали? И, если ваш друг Чонотакс настолько силен – кто может противостоять ему? Кто хозяин этой вещи? Маг из Магов Дамир?

Она открыто насмехалась. Я пожал плечами:

– Это наследие Ларта Легиара… Если такое имя что-то вам говорит.

Имя говорило ей даже больше, чем мне. Теперь ее глаза округлились; воспользовавшись ее замешательством, я аккуратно забрал у нее булавку.

– Я пойду к моему, как вы выразились, другу, – сказал я, прилаживая уродливое украшение под манжет. – И приведу мою жену… Потом можете отдать приказ молодым людям и сделать ее вдовой, я не возражаю. Но сперва…

– Пойду я, – бросила Танталь, и глаза ее сделались двумя ледяными щелочками. – Вернее, пойдем мы…

Я проникновенно посмотрел на нее. Вздохнул, улыбнулся мудро и ласково:

– Хрен я вас спросил.

…Ребята дрались хорошо. Эгерт Солль был выдающимся учителем; у них у всех в разной мере прослеживалась одна школа. Одна манера фехтования.

Уже зажатый в углу, я кричал разъяренной Танталь:

– Он этого ждет! Он ждет вас, ему нужно вторая ниточка! Я ее муж, нашей свадьбы никто не отменял!..

Сил у меня не было никаких. Пока ребята мешали друг другу, я еще как-то держался, а когда они догадались выстроиться и подходить к снаряду по трое – спекся совсем. Меня разоружили; острия уперлись в меня со всех сторон, подошла Танталь, бледная не то от волнения, не то от злости:

– Брошку!

– Это булавка, – поправил я машинально.

– Аген, сними с него брошку! На правой руке, под манжстом!

Плечистый Агсн был на пол головы меня ниже; у него не было надо мной власти – зато была грубая сила.

– Вы не правы, – сказал я шепотом. – Вы ничего… я его знаю, я знаю, как с ним говорить… а вы…

Аген заломил мне правую руку, сжав зубы, я ждал, пока он справится со злосчастным украшением, но он все возился, сопел, заламывал руку все больнее и больнее – пока не сообщил наконец Танталь:

– Не снимается, госпожа.

– То есть?

Танталь приблизилась, оттеснила Агена, моя рука обрела наконец свободу, потирая локоть, я смотрел, как она пытается отстегнуть булавку.

Бесполезно. Намертво.

– Эта вещь действительно принадлежала Легиару? – спросила Танталь сквозь зубы.

– В таком подходе есть некая целесообразность, – заметил я глубокомысленно. – Если вещь защищает от проявлений власти… Ее хоть как-то нужно защитить от грубого насилия. Скажем, снимать и передавать ее может только тот, кто надел…

– Сними и отдай, – сказала Танталь, по-прежнему не разжимая рта.

Я обвел глазами лица ее двенадцати телохранителей. Симпатичные, в общем-то, ребята, не угрюмые, а скорее сосредоточенные. Ну не ждали они такого поворота дел – предполагалось, что госпожа Танталь будет гостить в замке, я, как зять господина Солля, стану всячески угождать ей, и никому не придется тыкать оружием под ребра ближайшего родственника госпожи Аланы…

– Ребята, вам не страшно? На меня одного… дюжина… маловато…

Они помрачнели; тот, кого звали Агеном, залился краской и обернулся к Танталь.

– Уберите оружие, – процедила она, по-прежнему глядя мне в лицо. – И будьте готовы… На рассвете мы отправляемся. В гости к господину магу.

Крутанулась на каблуках и, всячески демонстрируя свое ко мне презрение, вышла сквозь живой коридор из расступившихся юношей.

Случилось так, что-на холм к Чонотаксу мы взобрались тесной компанией. Как говорится, «все двадцать пять».

Мороз стоял прозрачный, стеклянный, солнце, едва приподнявшись над горизонтом, зависло будто в раздумьях – не нырнуть ли обратно? Поселок сочился туманными струйками дыма, и только над крышей Чоно-такса Оро по-прежнему не было ни облачка.

– Скоро весна, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Аген.

Я вспомнил о деревянном календаре – и чуть было не растерял всю свою решимость. Бесхитростный парень помянул весну совершенно не к месту; Алану-то, с помощью Неба, вызволим, но Приговор Судьи теперь останется в силе, жди, Рекотарс, лета…

Я с трудом отвлекся от тягостных мыслей; оказалось, что все смотрят на меня. И ребята, выстроившиеся подковой, и сама Танталь, так тискающая руки внутри большой пушистой муфты, что со стороны казалось, будто муфта живая.

Побуждение было внезапным и необъяснимым; возможно, мысль о смерти была тому виной, но я отвернул манжет, снял серебряную булавку и молча протянул ее Танталь.

Ребята переглянулись.