Авантюрист

Это был молодой мужчина примерно с меня ростом. Некрасивый, как на мой взгляд, с жестким волевым лицом; я вдруг понял, что деревянные фигуры, в разных позах расположившиеся вокруг, сделаны так, чтобы смотреть в одну точку. В лицо снежному Луару, последнему обладателю вожделенного для Черно Амулета.

На шею снеговику накинута была колодезная цепь. Оборванные концы ее свисали Луару на грудь – как будто на цепи когда-то имелось украшение, а потом его сорвали. Возможно, Черно таким образом предвосхищает события. Что такое эта скульптурная группа – развлечение, дань болезненному воображению, магическое орудие?

Я обернулся, будто меня толкнули в спину.

Они брели рядышком, почти рука об руку, но не касаясь друг друга; даже с изрядного расстояния я видел, как поблескивает бритый череп Черно. И как низко опустила голову Танталь…

Я даже следить за ними не стал. Я даже не прятался – просто стоял и смотрел.

Они возвращались по собственным следам – и не в первый раз, потому что там, где они шли, уже протоптана была глубокая тропинка. Вернее, две тропинки рядом – будто колеи. Никто из них не хотел идти первым…

Говорила, как ни странно, Танталь. Я ведь ждал, что это Черно будет стараться, обволакивать, напоминать, уговаривать, упрашивать, шантажировать, грозить…

Танталь говорила и улыбалась. Будто рассказывая забавный анекдот. Указывала куда-то за спину, мимоходом стряхивала снег с низко опустившихся ветвей; потом Черно о чем-то спросил. Танталь ответила – охотно,даже весело, я слышал ее голос, но не мог разобрать слов…

Потом они остановились. Замерли друг против друга; померещилось мне или нет, но Танталь протянула руку и осторожно коснулась Чонотаксова лица. И задержала ладонь – на мгновение. Будто зная, что совершает нечто недозволенное, и все равно не в силах удержаться…

Я стоял столбом. Потому она, вероятно, меня и не видела – среди людей-изваяний я не привлекал взгляда. Нечто, видимое боковым зрением, темная точка на самом краю сознания…

Но вот Черно точно знает, что я свидетель этой странной сцены. Или это разыграно – для меня?!

Мне захотелось окликнуть Танталь. Увидеть, как она обернется, будто ужаленная; молчаливо наблюдая, я будто бы подыгрывал Чонотаксу. Соглашался с его спектаклем, пусть даже в роли зрителя…

Он положил ладони ей на плечи. Сказал что-то, пристально глядя в глаза; Танталь опустила голову, и вот так, неподвижно, они простояли минут пять.

Потом Танталь высвободилась и, не оборачиваясь, не поднимая взгляда, побрела в дом.

Чонотакс остался стоять, глядя то на небо, то на снег. И чем дольше он так стоял – тем резче становился ветер и темнее делались тучи.

Спустя полчаса разыгралась метель.

– Лу-у-а-ар!

Я подскочил на жесткой постели.

Было утро. Сквозь заиндевевшее окно пробивался солнечный свет. Рядом под грудой одеял неподвижно лежала Алана; наверное, спит, подумал я, с трудом вы-бираясз из собственных мутных сновидений.

Что мне снилось? Что Танталь бродит по болоту и зовет своего Луара?!

– Луа-ар!

Мне не померещилось.

Я вскочил. В доме не было ни Танталь, ни мага, в углу лежали рядышком дорожная сумка Аланы и светлый Чонотаксов топорик. Далеко в лесу небезразличная мне женщина призывала давно не существующего человека. Звала призрак.

Я выскочил наружу; по снегу тянулась цепочка следов. Только одна – как будто Чонотакс Оро вылетел из дому на помеле.

Я сдержал призывный вопль – Алана в избушке могла проснуться. Крупной рысью ринулся в лес, куда вели четко видимые следы соломенной вдовы Солль.

Снег срывался с потревоженных веток, лез в лицо смерзшимися комьями, плащ мешал, цепляясь за колючки. Потом я провалился ногой в чью-то нору и охромел; потом неровный след Танталь оборвался – как будто дальше она передвигалась по-беличьи, по деревьям. Я задрал голову – снежные покровы на ветвях лежали незыблемо, нетронуто; впереди не было ни полянки, ни просвета, я уж отчаялся и хотел возвращаться по собственным следам – когда голос послышался совсем рядом, по правую руку:

– Лу…ар…

Сперва я наткнулся на обрывок плаща – видимо, Танталь шла, не обращая внимания на такие мелочи, как острые сучья или колючие заросли. Потом впереди между стволами мелькнула ее спина.

– Танталь…

Я схватил ее за плечо – мне показалось, что я держу дерево. Что это одна из скульптур Черно Да Скоро вышла прогуляться; впечатление было таким сильным, что я в испуге отдернул руку. Семеня, как мелкая собачка, обогнал Танталь и заглянул ей в лицо.

Мне не стоило этого делать.

Я отпрянул. Заметался, оглядываясь, будто ожидая увидеть в заснеженном кустарнике самого Черно Да Скоро.

– Я убью тебя! – шептал я бессильно. – Сволочь… что ты делаешь… я убью тебя!!

Передо мной была тень, оболочка. Танталь решилась-таки, страхом или посулами, но Чонотакс вынудил ее шагнуть в Преддверие.

И как-то сразу стало ясно, что здесь мне делать нечего. Отступив, я уперся спиной в широкий ствол; вот так же брела в поисках Луара и моя малолетняя жена…