Августейший бунт. Дом Романовых накануне революции

Российская интеллигенция больше не выбирала между конституцией и осетриной с хреном. Она нашла консенсус: за осетриной с хреном требовать конституции. Святополк-Мирский закрывал глаза на «банкетчиков». Хотя именно они раскачали лодку, а революция 1905 года, по сути, началась не с расстрела рабочих 9 января, а с «банкетной кампании». Те же люди, которые в ноябре ораторствовали на банкетах, в январе составляли петицию для петербургских рабочих.

Разумеется, существовали и противники нового курса. «Весна» их не восхищала, а министра они называли не иначе как Святополк Окаянный. И во главе этих людей стоял деверь Марии Федоровны – великий князь Сергей Александрович.

Мария Федоровна поддерживает своего ставленника. Грозит царю: «Если тронут Мирского, я возвращаюсь в Копенгаген». Но, по словам министра, «она не особенно понимает, в чем дело, видит, что плохо, и боится новшеств». Вдовствующая императрица соглашается с программой Мирского, но отвергает ее главный пункт – привлечь выборных к законодательной работе. Она стоит за компромисс с общественностью, но возмущается земским съездом: «Это ужасно, они дают советы, когда никто их об этом не просит». Но прислушиваться к советам общественности – основа всей политики Святополк-Мирского. В итоге министр с горечью признается: «Она еще менее конституционалистка, чем государь»[80].

В 1905-м Мария Федоровна совсем растерялась. И действительно – от греха подальше – уехала в Копенгаген. Но даже там она продолжает чувствовать общественные настроения. 16 октября, когда Николай II метался между диктатурой и конституцией, она советует ему опереться на Витте. Поскольку он единственный «может тебе помочь и принести пользу», да и вообще он «гениальный, энергичный человек с ясной головой»[81].

Потом, когда стало ясно, что политика Витте никого не устраивает, и Мария Федоровна к нему охладела. Стала ориентироваться на Столыпина.

А потом… Потом появился Распутин. Мария Федоровна, естественно, в первых рядах его противников. Она не обращает внимания, что Николай II давно вышел из-под его влияния. Она настойчива. Резка. Агрессивна. И от этого только хуже. «Как только она принимается увещевать сына, – рассказывала французскому послу великая княгиня Мария Павловна, – она сразу раздражается. Она ему иногда говорит как раз то, что ему не следовало бы говорить; она его оскорбляет; она его унижает. Тогда он становится на дыбы; он напоминает матери, что он император. И оба расстаются поссорившимися»[82].

В это время Николай II прислушивается уже только к советам жены.

Принцесса Алиса Гессенская, Аликс, будущая Александра Федоровна, родилась в 1872 году и была на четыре года моложе Николая II. Когда Алисе было шесть лет, умерла ее мать. С тех пор она почти все время проводила у своей бабушки – английской королевы Виктории. По воспитанию она – англичанка. С Николаем они общались и переписывались на английском. (С матерью император переписывался по-русски, хотя Мария Федоровна частенько переходила на французский.)

Принцесса Дагмар росла в большой и дружной семье, а Аликс – у бабушки. Хоть она и считалась любимой внучкой, но все же бабушка вряд ли могла заменить родителей. По природе застенчивая и скрытная, она еще больше замыкается в себе.

В 1884 г. она впервые посетила Россию – ее сестра Элла выходила замуж за великого князя Сергея Александровича. Через пять лет Сергей снова пригласил Аликс в гости. Она познакомилась с наследником Николаем Александровичем. Они приглянулись друг другу. Начали переписываться. В мае 1891 года Элла сообщила Николаю, что Аликс без ума от него. «Теперь все в твоих руках, – добавляла она, – в твоей смелости и в том, как ты проявишь себя. Будет трудно, но я не могу не надеяться»[83]

.

Однако дело было не только в наследнике. Против свадьбы родители цесаревича. Мария Федоровна не хочет «немку», а Александр III полагает, что его старший сын достоин более знатной пары. При этом сама Алиса не желает переходить в православие, а это для жены наследника обязательное условие.

Несколько лет Сергей и Элла занимаются устройством брака Николая. Когда Мария Федоровна узнала об этом, то пришла в бешенство. Потребовала от Сергея объяснений. Тот не отпирался. Наоборот, начал укорять императрицу, что она мешает счастью своего сына.

В 1894 году произошли два события, которые решили исход дела. Во-первых, Александр III серьезно заболел, так что скорейшая женитьба наследника стала вопросом государственной необходимости. А Николай неожиданно проявил характер: или Аликс, или никто. Волей-неволей родителям пришлось соглашаться. А во-вторых, в это же самое время брат Аликс – герцог Эрнст Людвиг (их отец к тому времени умер) – решил жениться на герцогине Эдинбургской Виктории Мелите. Алиса и Виктория Мелита сразу невзлюбили друг друга. Алиса не хочет жить с ней под одной крышей и все больше думает о России.