Августейший бунт. Дом Романовых накануне революции

Но самым удивительным образом поступил Николай II. Он – «хозяин земли русской», помазанник Божий, самодержавный повелитель шестой части Земли – устроил нечто вроде заговора против своего родного дяди Алексея Александровича и с этой целью привлек на свою сторону двоюродного дядю – Александра Михайловича. В это время они с Сандро были очень близки, их дружба «достигла редкой в отношениях между родственниками сердечности»[156]. Когда-то Алексей Александрович метил на место генерал-адмирала Константина Николаевича, а теперь уже Александр Михайлович претендует на должность Алексея. Он с удовольствием откликнулся на просьбу Николая II и в апреле 1896 года составил и напечатал записку «Соображения о необходимости усилить состав русского флота в Тихом океане». Великий князь развивал идеи Кази. Россия не может «оставаться пассивным зрителем всех военных приготовлений» Японии. Поэтому «вопросы о преобразовании Владивостока в первоклассный военный порт и создании сильного Тихоокеанского флота не подлежат ни малейшему сомнению». Александр Михайлович подробно расписал, сколько и каких судов нужно построить, чтобы навсегда оградить интересы России от посягательств Японии и «нашего самого главного врага – Англии»[157].

Сандро считал себя экспертом по части Японии. В юности в чине мичмана он совершил кругосветное плавание на крейсере «Рында» и два года прожил в Нагасаки. Даже завел там «временную жену», что, по его словам, негласно разрешалось Морским министром.

Николай II, будучи цесаревичем, тоже совершил кругосветное плавание. И тоже побывал в Японии. Менее удачно, чем Сандро. В городе Оцу на него бросился полицейский, ударив саблей по голове. От смерти Николая спас греческий принц Георг, который сбил безумного полицейского с ног и не дал нанести повторный удар. Однако шрам у Николая остался на всю жизнь.

Остряк Гиляровский написал по этому поводу эпиграмму:

Происшествием в Оцу

Опечален царь с царицей.Тяжело читать отцу,Что сынок избит полицией.Цесаревич Николай,Если царствовать придется.Никогда не забывай,Что полиция дерется.

Стихотворение, как говорят учителя литературы, не потеряло актуальности и в наши дни.

Александра Федоровна вроде не имела личных счетов с японцами, но и она, как уверяет Сандро, «принимала в осуществлении нашего “заговора” самое деятельное участие»[158].

22 апреля 1896 года Николай II записывает в дневнике: «За докладом с Чихачевым имел с ним крупный разговор по поводу книжки Сандро “О мерах по усилению нашего флота в Тихом океане”. Он опровергал его доводы, а я их защищал!»[159] Учитывая особенности ведения дневника, это очень подробная и эмоциональная запись. Да и вообще царь не имел привычки спорить с министрами. Обычно он соглашался или просто принимал к сведению все, что ему говорили, а потом делал по-своему. Поэтому, кстати, многие считали его человеком лицемерным, хотя подобная привычка объяснялась лишь скромностью и застенчивостью царя.

В этот же день, 22 апреля, Николай II принял приехавшего на коронационные торжества китайского сановника Ли Хунчжана. С ним царь должен был подписать союзный договор против Японии. Развитие Тихоокеанского флота действительно становилось вопросом первостепенной важности. Тут уже не до игры в заговор.

Но 26 апреля в дело вступила «тяжелая морская артиллерия» – генерал-адмирал. «Завтракал с нами д. Алексей. Имел с ним окончательное объяснение; он хочет оставить флот и уйти вместе с Чихачевым. Приятное положение для меня!»[160]

Алексея Александровича в его борьбе против Сандро поддерживала вдовствующая императрица Мария Федоровна, «которая любила любимого брата своего мужа»[161]. Царствующая императрица Александра Федоровна оказалась в противоположном лагере. Она сообщила обо всем Александру Михайловичу. Великий князь – отличный рассказчик, поэтому просто предоставим ему слово.

«Я пошел прямо к государю.

– Я надеюсь, ты помнишь, что я написал эту записку с твоего разрешения и благословления?

– Конечно, конечно, – вздохнул Никки. – Но разве ты не видишь, Сандро, что в том, что говорит дядя Алексей, есть большая доля правды? Не могу же я позволить моему зятю подрывать дисциплину во флоте?

Я был ошеломлен.

– Ради Бога, Никки! Разве не тебе первому я прочел эту записку в еще необработанном виде?

– Конечно, конечно. Но я обязан заботиться о мире в нашей семье, Сандро. Будь благоразумен и согласись с предложением дяди Алексея.

– Что же он предлагает?

– Он предлагает назначить тебя командиром броненосца “Император Николай I”, который плавает в китайских водах.

– Понимаю. Значит, я должен отправиться в изгнание за то, что я исполнил твои приказания?

Его лицо передернулось.

– Это просто вопрос поддержания дисциплины.

– А если я не приму этого назначения?

– Тогда я, право, не знаю, что мы будем делать. Я полагаю, что дядя Алексей будет настаивать, чтобы тебя исключили из флота.